www.art-methods.coach, www.facebook.com/artmethods.coach, www.beit-midrash.com, www.web4small.com
Чудо и волшебство
ПОСЛЕДНЕЕ ЧУДО
Говорил магид из Межерича: «Творение Небес и земли – это развертывание Нечто из Ничто, нисхождение высшего к низшему. Но цадики, своим подвижничеством извлекшие себя из телесного мира и не занятые ничем, кроме помышлений о Боге, доподлинно видят, понимают, представляют мир, еще пребывавший в состоянии небытия, предшествовавшего творению. Они превращают Нечто обратно в Ничто. И это еще большее чудо, ибо оно начинается с самого низа. Ибо сказано в Талмуде: «Грандиознее первого чуда – чудо последнее».
ИСТИННОЕ ЧУДО
Спросили рабби Элимелеха: «В Писании читаем, что фараон сказал Моисею и Аарону: "Сделайте чудо для себя”»*. Как нам это следует понимать? Не более ли правильно было бы ему сказать: "Сделайте чудо для меня”?»
Рабби Элимелех растолковал: «Маги всегда знают, что и как они собираются сделать. То, что они делают, – чудо не для них, а для всех остальных. Но кто действует потому, что Бог дает ему силу делать это, не знает, как, почему и что он делает, и чудо, которое возникает из его деяний, удивляет и его самого. Именно это и имеет в виду фараон: не хвалитесь предо мною понапрасну, а сотворите истинное чудо, которое могло бы подтвердить слова ваши».
Про связь
ПЕРЕВЕРНУТАЯ СУПНИЦА
Рассказывают.
Сидел как-то рабби Элимелех за трапезой со своими учениками. Слуга поставил перед ним полную супницу. Рабби Элимелех поднял ее и перевернул, так что весь суп разлился по столу. И тут молодой Мендель, ставший позднее Римановским рабби, воскликнул: «Рабби, что ты наделал? Они всех нас посадят в тюрьму!» Другие ученики улыбнулись, услышав такие глупые слова. Они громко рассмеялись, не обращая внимания на присутствие учителя. Рабби же даже не улыбнулся. Обратившись к молодому Менделю, он сказал: «Не бойся, сын мой!»
Через некоторое время стало известно, что в тот самый день императору на подпись был представлен закон против евреев. Несколько раз брался император за перо, чтобы поставить подпись на документе, но всякий раз что-то его останавливало. Наконец он подписал закон. Когда император хотел присыпать песком, то по ошибке взял чернильницу и вылил ее на документ. Порвав бумагу, он запретил подавать ему этот документ снова.
СОСУЛЬКА
Рассказывал некий цадик.
Однажды зимним днем я шел с наставником с микву. Было так холодно, что все кругом заледенело, а с крыш свисали сосульки. Мы вошли в микву, и, как только учитель произнес священные слова Единения*, вода в микве нагрелась. Баал Шем Тов сидел в воде очень долго: за это время сгорела и начала расплываться свеча. «Рабби, – сказал я, – свеча уже сгорела и расплывается».
«Глупец! – отвечал Баал Шем Тов. – Возьми с крыши сосульку и зажги ее. Тот, кто говорит маслу загореться – и оно загорается*, скажет это и сосульке, и она станет свечой». Сосулька горела довольно долго: идя домой, я еще освещал ею путь. Но когда я оказался дома и посмотрел на сосульку, в руке у меня осталось лишь несколько капелек воды.
Арсений Тарковский
* * *
Третьи сутки дождь идет,
Ковыряет серый лед
И вороне на березе
Моет клюв и перья мнет
(Дождь пройдет).
Недаром к прозе
(Все проходит)
сердце льнет,
К бедной прозе на березе,
На реке и за рекой
(Чуть не плача),
к бедной прозе
На бумаге под рукой.
В одном месте появился аспид, причинявший много вреда людям. Сообщили о том раби Ханине бен Доса. Сказал он им: "Покажите мне его нору". Показали ему нору, и он своей пятой закрыл отверстие. Вышел (аспид) и ужалил его, и умер аспид. Положил он его себе на плечо и принес в дом учения. Сказал он (своим ученикам): "Смотрите, мои сыновья! Не аспид умерщвляет, а грех умерщвляет".
С тех пор стали говорить: "Беда человеку, если с ним повстречался аспид, и беда аспиду, если с ним повстречался раби Ханина бен Доса".
(Берахот 33 а)
УЧИТЬ ТОРЕ И БЫТЬ ТОРОЙ
Рабби Лейб бен-Сара, скрытый праведник, странствовавший по земле следуя течению рек и стремившийся спасти души живых и умерших людей, говорил так: «Я ходил к магиду не для того, чтобы послушать из его уст Тору, но для того, чтобы только посмотреть, как он расшнуровывает свои башмаки и зашнуровывает их вновь»
Буквы
Про лепет и буквы. Опыт из лепета лепит.
ВЫНУЖДЕННАЯ ОСТАНОВКА
1
Рассказывают.
Со своей дочерью Аделью и рабби Цви, писцом, Баал Шем Тов направлялся в Святую Землю, чтобы там подготовить себя к часу освобождения*. Но Небеса вынудили его сделать в пути остановку. На пути из Стамбула в Землю Израиля корабль остановился у какого-то острова. Баал Шем Тов и его спутники сошли на берег, но когда они захотели вернуться на корабль, то заблудились и попали в руки разбойников. Тогда рабби Цви сказал Баал Шем Тову: «Почему молчишь? Сделай, что ты делаешь обычно в таких случаях, и мы освободимся».
Но Баал Шем Тов ответил: «Мне теперь ничего не известно. Я утратил все знания. Так что придется тебе припомнить что-нибудь из того, чему я учил, и тем постараться освежить мою память».
Однако и рабби Цви сказал: «И мне теперь ничего не известно! Единственное, что я помню – это алфавит».
«Так чего же ты ждешь? – воскликнул Баал Шем Тов. – Читай его!» И писец стал читать буквы алфавита, и произносил он их с таким рвением, какое обычно вкладывал в молитвы. Тут зазвонил колокол, и явился какой-то старый капитан с солдатами, который освободил Баал Шем Това и его спутников, не сказав ни слова. Он взял их на свой корабль и отвез обратно в Стамбул, и все это опять не сказав ни слова. Когда пассажиры сошли на берег – а было это в седьмой день Пейсаха*, – корабль вместе с командой исчез. И тогда Баал Шем Тов понял, что тот, кто его спас, был пророк Элиягу*, а также он понял, что ему не следует продолжать путешествие. Поэтому он сразу вернулся домой.
2
Также рассказывают.
Во время праздника Пейсах, когда Баал Шем Тов и его спутники сели в Стамбуле на корабль, Небеса открыли ему, что ему следует сойти на берег и ехать домой. Но Баал Шем Тов в душе своей отказался выполнить это и решил во что бы то ни стало плыть дальше. И тогда он утратил все достигнутые духовные степени и лишился способности учить людей и молиться. Когда Баал Шем Тов взглянул на книгу, то осознал, что больше не понимает написанного в ней. Но в душе своей он сказал: «Ну и что с того! Явлюсь в Святую Землю неотесанным простецом». И тут разыгрался сильный шторм и огромная волна обрушилась на корабль и унесла в море Адель, дочь Баал Шем Това. В этот момент к Баал Шем Тову явился Сатана и стал ему говорить обычные свои речи. Но Баал Шем Тов воскликнул: «Слушай, Израиль!» – и, отвернувшись от Сатаны, сказал: «Владыка миров, я возвращаюсь домой». И сразу же по воздуху примчался учитель Баал Шем Това пророк Ахия га-Шилони; он достал из моря Адель и через облака унес их всех обратно в Стамбул.
ЛЕПЕТ
Однажды рабби Леви Ицхак попал на постоялый двор, где остановились ехавшие на ярмарку торговцы. Это происходило далеко от Бердичева, и никто из постояльцев не был знаком с цадиком. Утром торговцы собрались помолиться, а поскольку у них нашлась лишь одна-единственная пара филактерий, то сперва встал один, надел филактерии, помолился, затем снял их, передал другому, тот – следующему и так далее. По окончании молитвы рабби Леви Ицхак подозвал к себе двух молодых торговцев. Когда они подошли, он посмотрел на них и произнес: «Ма-ма-ма, ва-ва-ва».
«Что тебе надо?» – спросили торговцы. Но рабби лишь снова повторил свои бессмысленные звуки. Тогда торговцы решили, что перед ними дурачок.
И тут Леви Ицхак сказал: «Вы что, не понимаете этого языка, на котором только что разговаривали с Богом?»
На какой-то момент молодые торговцы замолчали и смутились. Но затем один из них сказал: «Разве ты не видел младенца в колыбели, не умеющего говорить членораздельно? Разве ты не слышал его детский лепет, вроде ма-ма-ма, ва-ва-ва? Все мудрецы и книжники мира не в состоянии понять этот лепет, но приходит мать и сразу понимает, что говорит младенец».
Когда рабби Леви Ицхак услышал такой ответ, он сразу пустился в пляс от охватившей его радости. С того времени, когда он, по своему обыкновению, беседовал с Богом во время молитв во Дни Трепета*, он всегда пересказывал Ему этот ответ.
ДЕНЬ ЗА ДНЕМ
Каждый вечер Бердичевский рабби разбирал в своем сердце сделанное за день и каялся во всех своих проступках, которые замечал. Он говорил: «Леви Ицхак никогда впредь не сделает этого». Затем спохватывался: «Леви Ицхак говорил то же самое вчера!» После чего добавлял: «Вчера Леви Ицхак говорил неправду, но сегодня он сказал правду».
Бердичевский рабби постоянно повторял такие слова: «Подобно женщине, страдающей от сильных болей при рождении ребенка, которая говорит, что больше никогда не ляжет со своим мужем, но затем забывающей о своем обещании, мы каждый раз на Йом-Кипур признаемся в своих грехах и обещаем исправиться, но затем продолжаем грешить; Ты же продолжаешь прощать нам грехи наши».
ОГОНЬ И ОБЛАКО
Рассказывают. На Суккот, перед тем как Зуся стал известен миру, он жил в шатре Острожского рава. Вечером рав лег на мягкое ложе, покрытое подушками и одеялами, а Зуся уснул на земле, как бедный странник. Посреди ночи Зуся проснулся и сказал себе: «Ах, Зише холодно; ему холодно спать в шатре». В тот самый миг с Небес сошел огонь и так хорошо согрел шатер, что Острожский рав выкинул прочь все свои одеяла и подушки. «А теперь уж очень жарко», – произнес Зуся. Принц Огня сразу удалился, и Острожский рав вынужден был снова закутываться в одеяла. Так повторилось несколько раз: жара сменялась холодом. А утром Острожский рав обращался к своему гостю уже не «Зише», а «Реб Зише».По окончании Суккота Зуся захотел продолжить свои странствия, но больные ноги не позволяли ему много ходить. Тогда Зуся сказал: «Владыка мира! Зуся не может ходить». Тогда с Небес спустилось облако, и раздался голос: «Садись сюда». И тут к Зусе подбежал Острожский рав и стал умолять: «Отошли это облако, я дам тебе коляску с лошадьми!» С этого времени он уже не называл Зусю «Реб Зише», но обращался к нему «Реббе Реб Зише», и под этим именем его узнали повсюду.
|
