LAB for madrichim

Лжемашиах
Вначале у юношей из круга Шабтая Цви были туманные мессианские надежды, однако постепенно они начали верить, что Шабтай - и есть Машиах. Вскоре они заговорили об этом открыто и потребовали, чтобы все поверили в Шабтая-Машиаха. Чтобы убедить всех в своей мессианской избранности, Шабтай начал с того, на что имел право только первосвященник в Храме, причем один раз в году - он произнес в синагоге непроизносимое Имя Б-га.

Нарушение было неслыханным, и Шабтая изгнали из общины. Ему пришлось оставить родной город и переехать в Стамбул. Как безукоризненное доказательство своей миссии, Шабтай показывал свиток, найденный им в какой-то пещере, где было написано: «Вот сын родится у Мордехая Цви в 5386 г. И дадут ему имя Шабтай Цви. Он победит великого крокодила и возьмет силу извивающегося змея. И он - истинный Машиах».

Сначала лжемашиах отправился в Салоники, надеясь на признание тамошних ученых-кабалистов. И так получилось, что многие простые евреи, надежды которых на скорый приход Машиаха до сих пор не сбылись, попали под влияние Шабтая Цви. Энтузиазм Шабтая непомерно возрос, и, в конце концов, он устроил праздник «венчания с Торой», куда пригласил своих поклонников. Со свитком Торы в руках он вышел под свадебный балдахин в знак своего обручения с Торой. Услышав об этом, мудрецы Салоник, и раньше относившиеся к нему скептически, возмутились и отлучили самозванца. После периода скитаний он прибыл в Каир, где был принят с великими почестями местным богачом Рафаэлем Халби. Тот искренне поверил мессианству Шабтая и обрадовался, когда узнал что Машиах избрал резиденцией именно его дом.

В свою бытность в Каире Шабтай женился на молодой девушке Саре из Польши. Потеряв во время казачьей резни родителей, она воспитывалась в католическом монастыре, но сбежала оттуда. В тогдашней Польше она не могла открыто вернуться к иудаизму, поэтому Сару отправили в Амстердам. Там она рассказывала, что во сне ей открылось, будто она выйдет замуж за Машиаха. Прослышав об этом, Шабтай приказал своим сторонникам доставить ее в Каир. С большой пышностью они отпраздновали свадьбу.

Шабтай не намеревался оставаться в Египте — его целью была Святая Земля. Он прибыл в Иерусалим, где покорил сердца людей своими молитвами, плавностью движений, приятным голосом. Поначалу он говорил о своем мессианстве только в узком кругу приверженцев. Однако вскоре случилось событие, вделавшее его «спасителем» в глазах многих. Иерусалимский паша потребовал от евреев деньги, которые бедная община уплатить не могла. Паша грозился наказать всех евреев города. Тогда Шабтай пообещал спасти общину. Он отправился в Египет, попросил деньги у своего богатого покровителя Рафаэля Халби и, вернувшись, вручил их паше.

В Земле Израиля у Шабтая появился «пророк» - молодой человек Натан из Азы, в речах и письмах заявлявший, что очень скоро Шабтай объявит о своем царстве и снимет корону с головы «царя ишмаэльского» (то есть мусульманского), чтобы возложить ее на свою голову.

Шабтай соблазняет многих
В 5425 (1665) году Шабтай Цви оставил Землю Израиля и вернулся в Измир, где тем временем, благодаря письмам из Иерусалима, в которых описывались чудеса, совершенные Шабтаем Цви, число его сторонников сильно выросло; В Рош ашана во время трубления в шофар один из сторонников Шабтая провозгласил: «Да здравствует наш Царь-Машиах». Через короткое время вся община поверила в Шабтая. Люди постились и молились до полного изнеможения, чтобы подготовиться к грядущему Избавлению. Сомневавшиеся считались еретиками и подвергались преследованиям. На улицах Измира пели славу Шабтаю Цви, плясали от радости, устраивали гуляния по всему городу, сочиняли «пророчества» о Машиахе и его чудесах.

Среди людей, приехавших вместе с Шабтаем Цви из Эрец Исраэлъ, был Шмуэль Пинто. В письмах европейским общинам он сообщал, что Царь-Помазанник уже пришел и творит чудеса. Натан из Азы призывал всех быть готовыми по первому приказу Машиаха оставить страны рассеяния.

И с Измире, и во многих других общинах: Салониках, Ливорно, Амстердаме, Гамбурге - количество «шабтаистов» росло. В синагогах требовали возносить молитвы за «Шабтая Цви — Царя-Помазанника».

Арест
Шабтай опьянел от слепого доверия своих сторонников и объявил, что еще немного, - и он свергнет турецкого султана с престола, и все народы примут его царство. Подгоняемый необходимостью совершить что-то действительно грандиозное в 5426 (1666) году он решает отправиться в Стамбул. Сопровождаемый толпой воодушевленных поклонников он оставляет Измир и трогается в дорогу. Однако в Стамбуле его ожидал далеко не царский прием. Великий визирь, услышавший о беспорядках в Измире, послал полицейских, которые арестовали Шабтая и его спутников около Дарданелл. На вопрос полиции о целях прибытия в Стамбул Шабтай ответил, что он — иерусалимский мудрец, приехавший собирать пожертвования в пользу своей общины. Шабтая отправили за решетку, однако его сторонникам удалось, подкупив начальника, добиться свиданий с узником и мягкого обращения с ним тюремных властей.

Когда об этом стало известно великому визирю, он велел перевести Шабтая в крепость Авидос на берегу Дарданелл. Однако шабтаисты сумели подкупить и коменданта крепости. Тот отвел Шабтаю Цви маленький дворец, находившийся внутри крепости. Украшенный подношениями сторонников Шабтая, дворец приобрел вид царской резиденции. Среди шабтаистов распространился слух, будто султан пал перед Шабтаем на колени и умолял дать ему, султану, еще немного поцарствовать до тех пор, пока сам Шабтай не взойдет на престол; а на это время пожаловал султан Шабтаю роскошный дворец. От многих европейских общин в Авидос прибыли послы, чтобы предстать перед лицом Машиаха. Через Шмуэля Пинто Шабтай Цви разослал из тюрьмы письма своим последователям, где приказывал отменить посты, установленные в память о разрушении Храма, ибо пришло время Избавления.

Мудрецы проверяют Шабтая
Распространившиеся слухи, что Шабтай Цви прибыл в Стамбул «свергнуть султана» и что он не только не был наказан, но «получил от правителя роскошный дворец», заставили мудрецов задуматься -может быть все-таки это и есть тот, кого все ждут как Избавителя?

Старейшина мудрецов Польши р. Давид Алеви (Таз) послал из Львова внука и еще одного из своих приближенных в Авидос расследовать, не является ли Шабтай Цви настоящим Машиахом. Шабтаистам удалось убедить посланцев польского мудреца в том, что перед ними настоящий Машиах. Те, в свою очередь, сообщили, что один человек в Польше по имени Нехемия Коэн утверждает, что еще немного и придет Спаситель. Дело кончилось тем, что Шабтай Цви написал р. Давиду Алеви письмо с просьбой прислать к нему «пророка» Нехемию Козна.

Нехемия Коэн прибыл в Авидос и был принят с большим почетом. Но гость почувствовал, что имеет дело с обманщиком и бросил ему это обвинение в лицо, сказав, что перед ним «подстрекатель» и «совратитель». Сразу же после этого Нехемия увидел, что сторонники Шабтая перешептываются и понял, что его могут убить, а поэтому поспешил бежать из дворца. Чтобы спастись, он сбросил свою шляпу и попросил у одного мусульманина чалму. Для турок это явилось знаком принятия ислама, и они взяли его под свою защиту. Нехемия выехал в Адрианополь, резиденцию султана, где донес городскому главе, что Шабтай Цви затевает бунт и ведет разговоры о свержении султана. Султан первый раз услышал о Шабтае Цви и обо всех связанных с ним событиях. Он повелел доставить того к себе. Советники рекомендовали султану не казнить Шабтая, т. к. если он погибнет за свою мессианскую деятельность, то станет святым в глазах сторонников. С другой стороны, они угрожали от имени султана самому Шабтаю, что он умрет страшной смертью, и нет у него другого пути спасти свою жизнь, кроме принятия ислама.

Вероотступник
Когда Шабтай Цви предстал перед лицом султана и узнал о грозящей его жизни опасности, он без малейших колебаний сбросил с себя шапку и потребовал чалму в знак перемены веры. Так «Машиах» превратился в вероотступника. В награду власти выказали ему благоволение и пожаловали должность при дворе.

Шабтаисты пришли в состояние шока, когда услышали о происшедшем. Многие из них поняли, что были введены в заблуждение трусливым обманщиком, и раскаялись. Но были и такие, кто не мог примириться с тем, что их Машиах. - простой обманщик, и остались при своих заблуждениях. Они стали рассказывать, будто Шабтай Цви совершил свой поступок, желая спуститься в нечистоту, чтобы поднять оттуда к святости павшие души всех анусим. Один из его сторонников в своих письмах заявлял, что все сделанное Шабтаем - «чудесные испытания, цель которых не может постичь человеческий разум».

Когда Шабтаю Цви стало известно, что у него все еще есть сторонники, верящие в то, что вероотступничество - это чудесное дело, он набрался смелости вновь приблизить к себе остатки единомышленников. Мусульманам он рассказывал, что желает повлиять на них. чтобы и они приняли ислам, и ради этого ему необходимо посещать их собрания. На самом деле он продолжал величать себя Машиахом. Турецкие власти не доверяли ему и потому сослали в маленький городок Дальцинго в Албании, где не было евреев. Там он умер в начале 5436 (1675) года.

Его сторонники продолжали свою деятельность и после смерти вождя. Вначале во главе их стояла вдова покойного (вторая жена, которую Шабтай взял после смерти Сары). Перед смертью она назначила своего брата Яакова духовным наследником Шабтая Цви. В Турции шабтаисты приняли ислам и стали маленькой исламской сектой, которая на собраниях пела гимны своему Машиаху - Шабтаю Цви. Остатки этой секты долго сохранялись в Салониках и в других городах.

Новые заблуждения
Десятки лет после смерти Шабтая Цви еврейство продолжало страдать от шабтианской ереси. В Западной Европе действовал Нехемия Хиюн, который в своих книгах и проповедях пользовался идеями шабтианцев. Обманом добившись от крупных равов рекомендательных писем, он объехал Италию, Германию и Голландию. Везде его встречали с большим почетом, однако в Амстердаме р. Цви Ашкенази (Ха-хам Цви) отлучил Хиюна. Обманщик нашел поддержку у сефардских евреев, которые поверили ему. И р. Цви Ашкенази был вынужден покинуть Амстердам. Но теперь большие мудрецы Польши и Германии разобрались, с кем имеют дело, и отлучили Нехемию. В результате и сефардская община Амстердама увидела, что, осудив невиновного, поверила виновному, и Нехемия был вынужден покинуть Амстердам. Он скитался по всей Европе, но ни одна община больше не принимала его. В конце концов, он отправился в Северную Африку, где и умер. Его сын не отказался от заблуждений отца и способствовал тому, что все его последователи крестились в Риме.

Из книги Феликса Канделя «Очерки времён и народов»

Яаков Франк и новое движение "франкизм". Диспут франкистов с раввинами и сожжение Талмуда.

.....

В этой среде и в этой атмосфере ожиданий и появился в восемнадцатом веке человек по имени Яаков Франк и дал начало новому движению, которое известно в еврейской истории под названием "франкизм".

Он родился в 1726 году в маленьком местечке в Галиции, и настоящее его имя Яаков Леибович, или Яаков бен Лейб.

Яаков Франк учил, что единый Бог состоит из трех начал: Первопричина или Святой старец, Святой Царь и Святая Владычица-Шехина.

Самое доступное миру начало - это "царственное", или Святой Царь, который воплощается время от времени в человека - Мессию. Сначала это был Саббатай Цви, а затем, после нескольких последовательных превращений, им стал Яаков Франк. Вера в этого Мессию и создает гармонию между мужским началом - Первопричиной и началом женским - Святой Владычицей: к этому и сводится, собственно, весь смысл человеческого существования.

Еще учил Франк, что человеческие страсти являются искрами Божьими и томятся в человеке, не находя выхода, потому что, якобы, Талмуд и раввинское законодательство их осуждают. Поэтому необходимо устранить все, что препятствует проявлению в человеке Божественных сил для установления окончательной гармонии в Божестве.

В сущности, и Саббатай Цви еще до Франка провозглашал веру в свое мессианское призвание и борьбу с талмудическими и раввинскими предписаниями. Но Саббатай Цви и его последователи верили в политическое восстановление Израиля, а Франк это отрицал.

"Мессия, - говорил он, - о котором возвещается у пророков, никогда не придет, и Иерусалим вовеки не возродится".

"Все, что делалось до сих пор, - учил он, - имело целью сохранение еврейского народа; теперь же больше надобности в этом нет[1]".

Духовенство заинтересовалось этой сектой. Епископ Дембовский освободил арестованных франкистов, разрешил им поселиться в окрестностях Каменец Подольского и распространять среди евреев новую свою веру. Чтобы упрочить свое положение, франкисты предложили Дембовскому провести диспут между ними и учеными раввинами. Они даже представили епископу свой манифест, манифест "контрталмудистов" из девяти пунктов, который должен был послужить темой для диспута.

Там были, к примеру, такие пункты: Талмуд наполнен богохульством и его следует отвергнуть;

Бог может принять облик человека и подвержен всяким страстям, кроме греха;

Иерусалим никогда не будет восстановлен,

и Мессия больше уже не придет.

Раввины попытались уклониться от этого религиозного спора, но Дембовский распорядился привезти их принудительно, - и тогда раввины подчинились, приехали в Каменец Подольский, и диспут состоялся.

Раввины доказывали, что Талмуд не содержит в себе оскорбления для христиан, но исход дела был заранее предрешен. Епископ объявил франкистов победителями на диспуте; жителей местечка Ланцкорон приговорил к крупному штрафу в пользу "пострадавших", зачинщиков нападения на сектантов - к телесному наказанию, а Талмуд - к сожжению.

18 октября 1757 года в Каменец Подольском франкисты передали палачу полный экземпляр Талмуда, а тот уложил книги в мешок, привязал его к хвосту лошади и поволок на рыночную площадь.

По всей Подолии полицейские в сопровождении торжествующих франкистов врывались в дома раввинов, в синагоги и школы и конфисковывали экземпляры Талмуда. Обозы с книгами шли по дорогам Подолии в Каменец, а там их кидали в ров и сжигали.

Казалось, уже ничто не спасет священные книги, но неожиданно произошло "чудо": епископ Дембовский вдруг заболел и умер через три недели после первого сожжения Талмуда. Суеверные священники усмотрели в этом событии Божие наказание и сразу охладели к сектантам.

Потом состоялся второй диспут[2], в котором суд признал победу франкистов по всем пунктам кроме обвинения в ритуальных убийствах, а этот вопрос передали на дополнительное рассмотрение в церковный суд.

После диспута священники потребовали, чтобы франкисты немедленно крестились, иначе их всех объявят еретиками. В первой группе крестившихся во Львове были жена Франка и его дети. Сам Франк перешел из магометанства в католичество в Варшаве в присутствии королевской семьи и всего двора; его крестным отцом был сам король Август III, и при крещении он получил имя Иосиф.

В 1760 году Яакова Франка арестовали, допросили и заключили без срока в крепость при монастыре города Ченстохова - за создание секты и за приписывание себе божественного происхождения. Вместе с ним заключили в крепость и приговорили к тяжелым работам многих его сторонников. В крепости Франк провел тринадцать лет, и его не казнили, возможно, только лишь потому, что его крестным отцом был сам король.

...После этого Франк уехал в город Брно, столицу Моравии, и окружил себя пышным двором и вооруженной гвардией. За годы его заключения многие его последователи хорошо устроились в Польше после крещения, получили дворянство, разбогатели и посылали ему крупные суммы денег. В Брно его "братство" было реорганизовано в "лагерь", который состоял из улан, гусар и казаков. Там они обучались стрельбе, фехтованию и иным военным упражнениям, и Франку даже казалось, что с этой своей армией он сможет отвоевать у Турции небольшой участок земли.

У него было семьдесят гвардейцев, секретари, письмоводители, прислуга. Он носил платье и шляпу из красного шелка, выезжал в закрытой карете с четверкой лошадей; кучер сидел на облучке в зеленом мундире, а карету окружали двенадцать гусар с длинными, разукрашенными пиками. Карета выезжала в поле, на траве расстилали ковер, Франк молился на нем, а все стояли вокруг в молчании. Затем он поднимался, ковер скатывали, это место поливали водой из кожаного меха: никто не знал, для чего эта постоянная церемония, а Франк не объяснял. Он мало кому показывался тогда и внушал страх своим видом.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] На первых порах франкисты действовали с большой осторожностью, собирались тайком, по ночам, за наглухо закрытыми дверями и окнами и совершали свои мистические обряды, возбуждая себя плясками, пением и эротическими движениями. Часто это заканчивалось попойками и превращалось в оргии. Все это оправдывалось учением Франка о

"бездне, в которую мы все должны сойти";

путь к избавлению видели в "попирании стыда" и в моральной деградации человека, потому что тот, кто опускался на самое дно, считали они, скорее других может увидеть свет. Ведь недаром Франк провозглашал: "Я пришел избавить мир от всяких законов, существовавших до сих пор".

Сторонников Франка преследовали повсюду, домовладельцы выселяли их, купцы не хотели вступать с ними в торговые отношения, в синагоги их не впускали, а на улицах часто оскорбляли и били. И тогда Франк и его последователи пошли на сближение с католическим духовенством. Они заявили подольскому епископу юдофобу Дембовскому, что отрекаются от раввинского иудаизма, ведут борьбу против Талмуда, признают кроме Библии священной книгой только книгу "Зогар", и что их учение о трех началах единого Бога близко к христианскому учению о троице, а их вера в божественность души Мессии близка вере христиан в богочеловека.

[2] В начале 1759 года франкисты подали королю и львовскому архиепископу заявления с просьбой принять крещение, но только просили при этом разрешить им поселиться вместе, пятнадцати тысячам сектантов на участке земли в Галиции "между Буском и Глинянами", где они могли бы "мирно жить среди христиан и заниматься полезными и честными промыслами".

Еще они просили дозволения носить там платье еврейского покроя, не брить бороду и не есть свинину, называться двойными именами - еврейским и христианским, брать жен только из своей среды, отдыхать в субботу и в воскресенье и почитать кабалистические книги. Король не ответил на их послание, а архиепископ написал в ответ, что церковь никаких других обещаний, кроме царства небесного, дать заранее не может. Но в том же самом заявлении франкисты просили разрешения провести еще один диспут с раввинами, на котором они докажут, что Талмуд учит евреев употреблять христианскую кровь, и духовенство тут же на это согласилось.

Второй диспут начался во Львове 17 июля 1759 года, и дамы из высшего польского общества продавали у входа билеты в пользу нуждающихся франкистов.

Диспут проходил в кафедральном соборе города Львова в присутствии многих польских сановников. Со стороны правоверных евреев в нем участвовали сорок раввинов и - по утверждению хасидов - сам основатель хасидизма Баал Шем Тов. Франк не владел польским языком, и поэтому ораторами со стороны сектантов были "апостолы" Лейб Крыса и Шломо Шор, а помогали им католические священники, особенно некий Пикульский, автор книги под названием "Злость жидовская".

Франкисты представили для обсуждения семь тезисов, среди которых были и такие: все предсказания пророков о Мессии уже исполнились; все обряды иудейства прекращены с момента прихода Мессии; веру в царя-Мессию можно усвоить только путем крещения; Талмуд учит, что христианская кровь нужна для обрядов, и тот, кто верит в Талмуд, должен употреблять эту кровь. Раввины не осмеливались оспаривать основные христианские догмы, опасаясь преследований, и очень хотели, чтобы франкисты как можно скорее оставили еврейство. С этим, по преданию, не соглашался один лишь Баал Шем Тов, который сказал:

"Пока пораженный член еще связан с телом, остается хоть некоторая надежда когда-либо излечить его; когда же его отрезали, он уже пропал навсегда".