LAB for madrichim

“Поколение пустыни - нет у них удела в мире грядущем, как сказано: “В пустыне этой исчерпаетесь и там умрете” - исчерпаетесь в этом мире, там умрете - в мире грядущем.” (Санхедрин, 110б). Никто из людей, достигших высшего знания, получивших Тору, не может войти в Землю Обетованную, им суждено умереть в странствии, и только дети их, рожденные в пустыне, могут дойти до цели. “Поколение пустыни” обречено из-за неизбывного рабства, от которого нет освобождения. Но вышедшие из Египта должны “исчерпаться и умереть” не из-за остатков рабства египетского, а из-за беспредельной свободы, являющейся совершенным рабством, от которого может освободить только смерть; они не просто странствуют по пустыне, они и есть пустыня, что не может принести плодов.

Исход и последующие странствия в пустыне есть кульминация Странствия вообще. Человек есть т

Нехама Лейбович

http://www.jafi.org.il/education/russian/leibov/Dvarim/Nicavim.html

НЕ НА НЕБЕСАХ ОНА

Мы посвятим эту главу четырем стихам Торы, которые кратко, но ёмко выражают некоторые важнейшие идеи и принципы Торы:

ИБО ЗАПОВЕДЬ ЭТА, КОТОРУЮ Я ЗАПОВЕДУЮ ТЕБЕ СЕГОДНЯ, НЕ ЗАГАДОЧНА ОНА ДЛЯ ТЕБЯ И НЕ ДАЛЕКА ОНА. НЕ НА НЕБЕСАХ ОНА, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ: "КТО ПОДНЯЛСЯ БЫ ДЛЯ НАС НА НЕБЕСА, И ПРИНЕС БЫ ЕЕ НАМ, И ВОЗВЕСТИЛ БЫ ЕЕ НАМ, ЧТОБЫ МЫ ИСПОЛНЯЛИ ЕЕ?". И НЕ ЗА МОРЕМ ОНА, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ: "КТО БЫ ОТПРАВИЛСЯ ДЛЯ НАС ЗА МОРЕ, И ПРИНЕС БЫ ЕЕ НАМ, И ВОЗВЕСТИЛ БЫ ЕЕ НАМ, ЧТОБЫ МЫ ИСПОЛНЯЛИ ЕЕ?". НО ОЧЕНЬ БЛИЗКО К ТЕБЕ СЛОВО ЭТО: В УСТАХ ТВОИХ ОНО И В СЕРДЦЕ ТВОЕМ, ЧТОБЫ ИСПОЛНЯТЬ ЕГО (Дварим 30:11-14)

Наши комментаторы разделились в мнениях о том, каково место этого отрывка в Торе. Одни считают, что он является продолжением предыдущего, говорящего о заповеди раскаяния, и она и имеется в виду в словах “ЗАПОВЕДЬ ЭТА”, а другие полагают, что наш отрывок относится ко всей Торе, и “ЗАПОВЕДЬ ЭТА” - это все ее законы, предписания и уставы.

Рамбан (30:11) считает, что здесь говорится именно о заповеди раскаяния, и что Тора хочет здесь подчеркнуть, что раскаяние всегда возможно, что человек не может, ссылаясь на обстоятельства, технические препятствия, неудачное время или место, оправдывать себя в том, что он не исправился и не сделал «тшуву»:
«Эта заповедь» - имеется в виду тшува, ибо сказано: «и вернешься ты в сердце своем» (30:1); «и вернешься до Господа Бога твоего» (30:2) – это значит, что нам заповедано так делать... И смысл этого в том, что «даже если будет изгнанник твой на краю неба» (30:4) – и под властью чужих народов, все равно ты «вернешься до Господа Бога твоего, и будешь исполнять волю Его во всем, что Я заповедую тебе сегодня» (30:2), поскольку это для тебя не недостижимо, не далеко, а очень близко, и ты сможешь достичь этого во всякое время, в любом месте, и это: «В УСТАХ ТВОИХ ОНО И В СЕРДЦЕ ТВОЕМ, ЧТОБЫ ИСПОЛНЯТЬ ЕГО» (30:14). И это означает, что человек должен «устами» признаться в своих грехах, и в грехах отцов своих, «сердцем» раскаяться в них и вернуться к Господу Богу своему, и принять на себя «сегодня» Тору, чтобы исполнять ее на поколения, как сказано: «ТЫ И СЫНЫ ТВОИ, ВСЕМ СЕРДЦЕМ ТВОИМ И ВСЕЙ ДУШОЙ ТВОЕЙ» (30:2)
Итак, Рамбан одозначно связывает наш стих (30:11) со стихами 2 и 4 и неоднократно подчеркивает, доказывая это на тексте, что говорится здесь о том, что возможность тшувы не зависит от времени, места и прочих внешних обстоятельств, даже и от давления чужих народов и чуждых культур, а определяется ислючительно выбором человека, его свободной волей. Если он решит приблизиться к своему Божественному источнику, как бы далек он от него ни был, он может сломать все преграды, стоящие между ним и его Создателем, поскольку «ОЧЕНЬ БЛИЗКО К ТЕБЕ СЛОВО ЭТО: В УСТАХ ТВОИХ ОНО И В СЕРДЦЕ ТВОЕМ, ЧТОБЫ ИСПОЛНЯТЬ ЕГО».
Также и знаменитый еврейский философ Йосеф Албо, автор книги «Сефер хаИкарим», придерживается мнения, что этот отрывок надо рассматривать вместе с другими частями этой главы:
«Если мы посмотрим на главу «Ницавим», мы поймем, что речь в ней идет о раскаянии: «СМОТРИ, ПРЕДЛОЖИЛ Я ТЕБЕ СЕГОДНЯ ЖИЗНЬ, И ДОБРО, И СМЕРТЬ, И ЗЛО... , - ИЗБЕРИ ЖЕ ЖИЗНЬ, ЧТОБЫ ЖИЛ ТЫ И ПОТОМСТВО ТВОЕ, http://www.machanaim.org/tanach/e-dvarim/lnke08_1.htm - 30.20И ЛЮБИЛ БОГА, ВСЕСИЛЬНОГО ТВОЕГО, И ИСПОЛНЯЛ ВОЛЮ ЕГО, И ПРИЛЕПИЛСЯ К НЕМУ» (30:15-20). Глава начинается с изложения идеи раскаяния: «И ВЕРНЕШЬСЯ ТЫ К БОГУ, ВСЕСИЛЬНОМУ ТВОЕМУ, И ИСПОЛНЯТЬ БУДЕШЬ ВОЛЮ ЕГО ВО ВСЕМ, ЧТО Я ЗАПОВЕДУЮ ТЕБЕ СЕГОДНЯ, ТЫ И СЫНЫ ТВОИ, ВСЕМ СЕРДЦЕМ ТВОИМ И ВСЕЙ ДУШОЙ ТВОЕЙ» (30:2), и заканчивается этой идеей, указывая, что человек должен обратиться к Господу всем сердцем и всею душою: «ЕСЛИ ОБРАТИШЬСЯ К БОГУ, ВСЕСИЛЬНОМУ ТВОЕМУ, ВСЕМ СЕРДЦЕМ ТВОИМ И ВСЕЙ ДУШОЙ ТВОЕЙ» (30:10), и затем говорит о чрезвычайном значении раскаяния, и о легкости его достижения: «ИБО ЗАПОВЕДЬ ЭТА, КОТОРУЮ Я ЗАПОВЕДУЮ ТЕБЕ СЕГОДНЯ, НЕ ЗАГАДОЧНА ОНА ДЛЯ ТЕБЯ И НЕ ДАЛЕКА ОНА... НО ОЧЕНЬ БЛИЗКО К ТЕБЕ СЛОВО ЭТО: В УСТАХ ТВОИХ ОНО И В СЕРДЦЕ ТВОЕМ, ЧТОБЫ ИСПОЛНЯТЬ ЕГО» (30:11-14). И нет сомнений, что все это относится к раскаянию. Ясное указание на это - слова “: В УСТАХ ТВОИХ И В СЕРДЦЕ ТВОЕМ,” – Тшува включает в себя признание - “уста” и угрызения совести - “сердце”. И то, что сказано:, «НЕ НА НЕБЕСАХ ОНА,... НЕ ЗА МОРЕМ ОНА» - это для того, чтобы еще подчеркнуть значение тшувы, - нет ничего, чего не стоило бы сделать ради тшувы, даже если бы нужно было забраться на небеса. И значит, у нераскаявшего грешника нет никакого оправдания. И уж тем более, это относится к устному признанию, которого требует пророк Хошеа, говоря: “Возьмите с собой слова и вернитесь к Господу” (Хошеа 14:3)
Для того, чтобы раскаяние принималось, требуется особый акт Божественного милосердия. Текст призывает нас “выбрать жизнь”. Раз уж есть возможность раскаяться, не пренебрегайте ею, говорит нам Тора, это ведь - дело жизни и смерти. “Жизнь” - это то, чего мы добьемся, выполнив эту заповедь и достигнув того, «ЧТОБЫ ЖИЛ ТЫ И РАЗМНОЖИЛСЯ, И БЛАГОСЛОВИТ ТЕБЯ БОГ, ВСЕСИЛЬНЫЙ ТВОЙ, В СТРАНЕ, В КОТОРУЮ ТЫ ВХОДИШЬ, ЧТОБЫ ОВЛАДЕТЬ ЕЮ» (30:16)
Таким образом, и Албо тоже считает, что здесь говорится о заповеди раскаяния. Но большинство наших комментаторов считают такое мнение непримлемым и утверждают, что речь идет обо всем комплексе еврейских заповедей. Так полагают и Мудрецы Талмуда, и вот их слова по этому поводу (Эрувин 55а):
“Сказал Рава: выделите время для изучения Торы (Раши: назначьте время для своих учеников, чтобы они знали, когда приходить учиться). И вот что сказал раби Авдими бар Хама бар Доса о словах “не в небесах она… и не за морем она”. “Не в небесах” - а если бы была в небесах, вы и туда должны были бы за ней взобраться. “Не за морем” - а если бы была за морем, и его вы должны бы были пересечь, идя за ней.”
Сходный комментарий приводит и Раши, кратко резюмируя слова гемары: “Если бы Тора была в небесах, вы и туда должны были бы за ней взобраться, чтобы учить ее”.
Но не странны ли слова раби Авдими? Ведь, казалось бы, в тексте говорится прямо противоположное! Так говорит об этом комментатор Раши Мизрахи:
“Несмотря на то, что текст, на первый взгляд, утверждает прямо противоположное, а именно, что если бы Тора была на небесах, никто бы не смог принести ее на землю и учить других Торе, мы вынуждены сказать наоборот, то есть, что текст имеет в виду, что если бы Тора была на небесах, нужно было бы за ней туда идти.”
Возможно, ответ на это недоумение кроется в самой формулировке нашего текста. Идею стиха можно было бы выразить проще и короче: “заповедь эта для тебя не недостижима, не далека; она не на небесах и не за морем”. Да и из стиха 14: “ НО ОЧЕНЬ БЛИЗКО К ТЕБЕ СЛОВО ЭТО” идея вполне ясна. Но Тора продолжает и говорит: “ КТО БЫ ОТПРАВИЛСЯ ДЛЯ НАС ЗА МОРЕ, И ПРИНЕС БЫ ЕЕ НАМ” - отсюда учат наши Мудрецы, что даже если бы она была на небесах или за морем, следовало бы до нее добраться.
Раби Ицхак Хоровиц в своей книге “Беер Ицхак” о комментарии Раши показывает нам, как могут эти одни и те же слова иметь противоположные значения:
“В этих стихах есть два смысла. Первый - это то, что если бы выполнить эту заповедь было очень трудно, так, что нужно было бы взобраться ради нее на небеса или пересечь море, вы могли бы оправдываться, говоря: “ КТО БЫ ОТПРАВИЛСЯ ДЛЯ НАС ЗА МОРЕ, И ПРИНЕС БЫ ЕЕ НАМ”. Но у вас нет этого оправдания, так как “ ОЧЕНЬ БЛИЗКО К ТЕБЕ СЛОВО ЭТО ”
Второй же - это то, что даже если выполнить эту заповедь очень трудно, так, что нужно взобраться ради нее на небеса или пересечь море, все равно вам следует это сделать, так она важна, настолько, что вы должны всеми силами стремиться ее выполнить, говоря: “ КТО БЫ ОТПРАВИЛСЯ ДЛЯ НАС ЗА МОРЕ, И ПРИНЕС БЫ ЕЕ НАМ ”, утолить жажду знания ее… тем более, если она близка к тебе, вы должны еще приблизиться и прилепиться к ней, как сказано в книге пророка: “как пояс прилипает к чреслам человека (Иеремия 13:11)”
Обе эти интепретации рассматривают содержащийся в тексте вопрос как риторический. Различия их в том, что по одному пониманию, он выражает риторическое отрицание, как это бывает в Танахе, например: “Кто измерил воды горсть своей?” (Ишаяху 40:12), или “Может ли человек делать богов?” (Иеремия 16:20); по другому же, это выражение пожелания, как в книге Шмуэля: “Кто напоит меня водою?” (Шмуэль 2 23:15).
Первое прочтение представляется убедительнее. Беер Ицхак, однако, предпочитает второе. Вот как он продолжает свой комментарий:
“Читатель и сам может решить, какое из двух объяснений истинное. Конечно, правильная интерпретация - это вторая. Во-первых, совершенно верно соображение, что предмет этот так важен, что ради него нужно преодолеть все преграды. Но помимо этого, если прочесть этот стих по первому варианту, то в нем не будет сообщаться ничего нового. Разве евреи сами не знали, что Тора не на небесах? И уж во всяком случае, не было нужды добавлять, что она не за морем. Второму же прочтению все эти дополнительные высказывания очень подходят.”
Итак, по этому прочтению, стихи эти возвещают нам величие Торы и ее красоту, и призывают нас любить ее, стремиться к ней и тосковать без нее - так, что даже и на небеса мы бы за ней полезли.
Но некоторые из наших учителей видят в этих стихах и совсем иной смысл - сообщение, что на нас возложена ответственность за Тору, "не в небесах она"; нам она дана, и мы должны ее истолковывать и делать из нее выводы.
Этот стих использовался как подтверждение такой идеи в споре, который разгорелся между раби Элиэзером бен Хурканосом и мудрецами по вопросу о "печке акнай". Так рассказывает об этом споре Талмуд (трактат Бава Меция 59б):
"В тот день привел раби Элиэзер все возможные аргументы, и не приняли их Мудрецы.
Он сказал им: если я прав, пусть докажет мою правоту это рожковое дерево! Дерево подскочило вверх на сто локтей (а некоторые говорят: на четыреста). Сказали ему Мудрецы: рожковое дерево нам не свидетель.
Тогда он сказал им: если я прав, пусть докажет мою правоту ручей! Ручей потек вспять. Сказали ему Мудрецы: ручей нам не свидетель.
Тогда он сказал им: если я прав, пусть докажут мою правоту стены дома учения! Стены накренились. Прикрикнул на них раби Иехошуа: мудрецы Торы спорят о законах, а вам-то что? Стены не упали из уважения к раби Иехошуа, но и не остались стоять прямо из уважения к раби Элиэзеру, и так и стоят наклонно до сего дня.
Тогда он сказал им: если я прав, пусть с небес придет доказательсnво! Раздался голос с неба и сказал: чего вы хотите от раби Элиэзера, ведь закон всегда идет по его мнению! Встал раби Иехошуа и сказал: "Не в небесах она!" (Дварим 30:12) - мы не станем принимать закон по голосу с неба, поскольку уже сказано в Торе, данной нам на горе Синай: "Следуй за большинством" (Шмот 23:2) (то есть, законы должны решаться по мнению большинства мудрецов, а не сообщаться с небес.)
Из этого рассказа мы учим очень важную вещь. Раби Элиэзеру не удалось убедить своих товарищей доводами разума, логическими выводами и рассуждениями (“привел раби Элиэзер все возможные аргументы, и не приняли их Мудрецы”). Будучи уверенным в своей правоте, он обратился к самому Всевышнему за помощью, попросил, чтобы Он доказал правильность его мнения чудесами и знамениями - но и эти доказательства не были приняты Мудрецами. Он попросил тогда прямого вмешательства Всевышнего - но и оно не было принято.
Из этого следует, что Святой, да будет Он благословен, не может сам вмешиваться в принятие решений по поводу законов; они уже переданы в наши руки, Он ими уже не занимается. Вот как выражает эту мысль Махарша, объясняя эти удивительные слова гемары: “мы не станем принимать закон по голосу с неба” - “только тот, кому дан закон, может принимать о нем решения”.
Но эти решения могут приниматься только в соответствии с Торой. Рамбам, защищая Тору от различных нападок, снова обращается к нашему стиху. Вот его слова (Хилхот Исодей Тора 9, 1, 4):
Явно и понятно говорится в Торе, что заповеди ее даны нам на веки веков, она не может измениться, к ней ничего не может быть ни добавлено, ни убавлено от нее, как сказано (Дварим 13:1): «ВСЕ, ЧТО Я ЗАПОВЕДУЮ ВАМ, СТРОГО ИСПОЛНЯЙТЕ; НЕ ПРИБАВЛЯЙ К ЭТОМУ НИЧЕГО И НИЧЕГО НЕ УБАВЛЯЙ ОТ ЭТОГО». И сказано также (Дварим 29:28): «СОКРЫТОЕ - БОГУ, ВСЕСИЛЬНОМУ НАШЕМУ, А ОТКРЫТОЕ - НАМ И СЫНАМ НАШИМ НАВЕЧНО, ЧТОБЫ ИСПОЛНЯТЬ ВСЕ СЛОВА УЧЕНИЯ ЭТОГО». И еше сказано (Дварим 30:12): «НЕ НА НЕБЕСАХ ОНА». Отсюда мы учим, что пророк не может в ней ничего менять, и значит, если появится человек, из Израиля ли, или из народов мира, покажет знамения и чудеса и скажет, что Господь послал его, чтобы изменить что-то в Торе, - добавить или убавить, или даже истолковать какой-то закон так, как мы не слышали от Моше, или если скажет, что заповеди Торы не даны нам навечно, в поколения наши, - это ложный пророк. ... и если он говорит, что Господь послал его сказать, что халаха по мнению такого-то – это ложный пророк, несмотря на то, что он делал чудеса, ибо его слова идут вразрез с Торой, которая говорит: НЕ НА НЕБЕСАХ ОНА»
Итак, если по Рамбану, Сфорно и многим другим, наш стих говорит нам о легкости исполнения Торы, о возможности следования ей, несмотря на все кажущиеся препятствия, то по другим прочтениям, он указывает на тяжесть ответственности, лежащей на изучающих Тору – ведь с тех пор, как «она не на небесах», и Моше передал ее людям, прямого вмешательства в решения законов с Небес уже не будет. Мы должны сами ее учить и толковать, чтобы исполнять.
Тора не в руках избранных – священников и жрецов. Она не на небесах, она здесь, с нами. Наш долг – учить ее, обучать других и исполнять ее заветы.
о, чем он обладает: дом, быт, имущество, существующие связи не просто описывают, объясняют его, но делают его тем, чем он является. Быт и повседневность, обязанности и обязательства являются непреодолимой преградой для достижения полноты, это оковы, ограничивающие не только человеческую свободу, но и человеческий потенциал. “Человек повседневный” не является полностью самим собой, он не только проявляется в манифестациях но и становится ими. Его бытие частично и раздроблено, на первый взгляд он является лишь тем, чем он обладает сегодня. Но вся совокупность человеческого обладания несравненно меньше его самого. Владение не терпит ничего принципиально нового, любое новшество может быть понято только через уже имеющееся и потому есть не обновление, но добавление. У домовладельца, “сидящего в шатре”, есть Бог, но обладание Богом невозможно и потому Божественность скрыта от него. Для того, чтобы человек мог обрести Бога, он должен отказаться от обладания, отправиться в странствие, стать изгоем, избавиться от всякой предвзятости и предопределенности. Исход - странствие, разрушающее все привычные рамки и лишающее смысла обладание, порождает пространство нового бытия, в котором нет ни прошлого ни будущего. Пространство Исхода - это пустыня.

Откровение, создающее новую реальность, может быть дано только в пустыне, в пространстве совершенной новизны и непережитости. Оно достижимо лишь при условии предельной целостности, несовместимой с бытом, не терпящей суеты и рутины, но вне быта и повседневности не может быть осуществлено.

Исход уничтожает быт, дарование Торы разрушает оковы конечности и смертности. Люди “поколения пустыни” невообразимо свободны и потому предельно аскетичны, они ничем не обладают и не нуждаются в обладании. Абсолютная новизна ситуации не терпит ничего связанного с предыдущим опытом, потому “поколение пустыни” обречено на странствие, оно ничем не обладает и ничего не может приобрести, их жизненное пространство - пустыня - совершенно однородно, не имеет никаких отличительных признаков, причинно-следственные связи, которые определяют течение жизни, несущественны, смерть преодолена, а единственной реальностью является само Откровение. Их пища - ман - не может быть сохранен до следующего дня и всегда является чем-то новым. Ман обладает всеми вкусами, несвязанный ни с чем предыдущим, это чистый, ничем не ограниченный и потому всеобъемлющий потенциал.

Но только смертью можно преодолеть смерть, абсолютная свобода странника, свобода Исхода и Откровения приводит к смерти для мира грядущего, ведь свобода делает невозможными веру и любовь, “жизнь вечную”, что сковывает и ограничивает человека больше быта и повседневности. Любовь всегда связана с самоотказом и самоуничижением, освобождая от прочих обязательств, она накладывает обязательства новые, более высокого порядка, охватывающие все уровни существования. Вера ограничивает еще более, она подчеркивает несовершенство человеческого знания, стирает различия между дураком и мудрецом, нивелирует личные заслуги и достижения.

Получивший Откровение не нуждается в вере, он знает, но от этого его знание не становится совершенным. Он не нуждается и в любви, если понимать любовь как стремление к цельности и гармонии. Человек, пребывающий в пустыне, целен и гармоничен, но эта гармония порождена изгнанием, она возникает вследствие беспредметности и бессодержательности окружающего мира, внешней пустоты, отраженной в пустоте внутренней. Там, где нет сопоставления, нет и дисгармонии, но Откровение, не сопоставляемое с миром еще не является откровением, оно еще скрыто, запечатано в самом себе. Поколение, получившее Тору, отказавшись от обладания, не может ей обладать.

Тот, кто создан по образу Бога, не может существовать без образа, вне границ, потому поколение пустыни делает золотого тельца, ложный образ, который может ограничить чрезмерную свободу. Но абсолютным ограничением свободы в этом мире является смерть, и грех дарует поколению пустыни смерть, освобождающую от вечного странствия..

Чистое бытие, не связанное с обладанием, делает человека свободным, но эта свобода ограничивает больше египетского рабства и делает невозможным деяние, так как любое деяние приводит к обладанию, ограничивающему свободу. Странник взыскующий истину для того, чтобы обрести искомое, должен вернутся, остановиться, осесть. Полностью отказавшись от обладания он может потерять и бытие и тогда лишь второе поколение сможет войти в Землю Обетованную, не только заключить, но и осуществить Завет.