www.art-methods.coach, www.facebook.com/artmethods.coach, www.beit-midrash.com, www.web4small.com
Мартин Бубер «Хасидские предания» (выдержки)
***
Рабби Элимелех, прозванный рабби Реб Мелек, был братом рабби Зуси; в юности они вместе странствовали. Год за годом они ходили по разным местам, подражая изгнанному Присутствию Божию (Шехине) и ища пробудившиеся или готовые к пробуждению души. Затем их пути разошлись. Зуся поселился на одном месте, хотя снова и снова чувствовал потребность к странствиям; даже в старости он оставался похожим на мальчика, игравшего на свистульке песню Богу*.
***
Бааль Шем Тов
ГОРА-СПАСИТЕЛЬНИЦА
Рассказывают.
Вершины гор, на прекрасных склонах которых жил Исраэль бен Элиезер, круты и неприступны. В часы созерцания он любил забираться на них и долго стоять где-нибудь в уединении. Однажды Баал Шем Тов так глубоко погрузился в свои размышления, что забыл о том, что стоит на краю пропасти, и занес над обрывом ногу. В ту же минуту соседняя гора сошла со своего места, придвинулась вплотную к той, на которой стоял Баал Шем Тов, и он мог спокойно продолжать свой путь.
РАЗБОЙНИКИ
Рассказывают.
Банда разбойников, обитавшая на востоке Карпат, постоянно наблюдала чудеса, происходившие при появлении Баал Шем Това. И вот однажды они пришли к нему и велели следовать с ними в Землю Израиля, но особым путем – через пещеры и ходы в земле, потому что они слышали (неизвестно откуда), что Баал Шем Тов давно хочет отправиться в Израиль. И вот он последовал с разбойниками, впрочем, не без неохоты. Ущелье, по которому они шли, было сырым и топким. Через него вела лишь одна узенькая тропинка, по которой и шли путешественники друг за другом, след в след. Время от времени, однако, встречались заболоченные места, которые приходилось заваливать камнями. Разбойники шли первыми, Баал Шем Тов – за ними. Вдруг он увидел пламенный меч*, запрещавший ему следовать дальше. Тогда Баал Шем Тов повернулся и пошел домой.
НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ
Рассказывают.
Когда рабби Вольф Кицес покидал своего учителя, чтобы отправиться в Святую Землю, Баал Шем Тов протянул указательный палец, коснулся его уст и сказал: «Заботься о своих словах и смотри, чтобы всегда отвечать правильно!» Более он ничего не сказал.
Корабль, на котором плыл ученик Баал Шем Това, сбился с пути из-за разыгравшейся бури и пристал к какой-то неведомой пустынной земле. Шторм утих, но корабль сильно пострадал и не мог отправиться в путь немедленно. Некоторые из пассажиров, среди них и рабби Вольф, сошли на берег, чтобы исследовать незнакомую местность. Они вскоре вернулись, только рабби Вольф, увлекшись, шел все дальше и дальше от побережья и наконец наткнулся на большой дом в старинном стиле, выглядевший так, словно в нем никто никогда не жил. Только тогда он сообразил, что на корабле не могут его так долго ждать. Но не успел рабби Вольф решить, как поскорей добраться до берега, на пороге старинного дома появился человек, облаченный в льняные одежды. Это был старец с седыми волосами, но на вид еще очень крепкий и полный сил. «Не бойся, рабби Вольф, – произнес он. – Останься с нами на субботу, а утром сможешь продолжать свой путь». Словно во сне рабби Вольф последовал за старцем. Они омылись в микве, помолились в сообществе десяти других высоких и величественных старцев, а затем все вместе сели за трапезу. Эта суббота была похожа на чудный сон. На следующее утро старец проводил рабби Вольфа на берег, у которого стоял на якоре его корабль, и благословил его на дорогу. И только рабби Вольф собрался поставить ногу на трап, старец спросил его: «Скажи мне, рабби Вольф, как поживает народ Израиля в твоей стране?»
«Господь не покидает их», – быстро проговорил рабби Вольф и взошел на корабль. И только в открытом море он задумался над тем, что сказал. Он вспомнил слова своего учителя, и угрызения совести охватили его с такой силой, что он не смог продолжать путь в Святую Землю, но решил вернуться домой. Он спросил у одного из корабельщиков, как ему поскорее это сделать, и получил ответ, что судно и так идет домой.
Когда рабби Вольф пришел к Баал Шем Тову, наставник посмотрел на него строго, но не сердито, и произнес: «Как плохо ты ответил отцу нашему Аврааму! День за днем он вопрошает Бога: "Как там мои дети?” И Бог отвечает: "Я не покидаю их”. О, если бы ты поведал ему еще о наших муках в изгнании!»
ТОПОР
Однажды Баал Шем Тов поручил своему ученику, рабби Вольфу Кицесу, выучить каванот* для трубления в шофар*, так чтобы на Новый год* он смог хорошо сыграть соответствующую мелодию. Рабби Вольф учил каванот со всей тщательностью, а для большей надежности отмечал все ошибки на листе бумаги, который держал за пазухой. Однако, когда все ошибки были отмечены, рабби Вольф потерял этот лист, но не заметил этого. Говорят, что лист пропал не без помощи Баал Шем Това. Когда же наступило время трубить в рог, рабби Вольф стал искать свой листок и не нашел его. Он пытался вспомнить каванот, но, как ни странно, забыл все. Тогда он стал плакать и рыдать и так создал нужную мелодию без всяких специальных каванот. Позднее Баал Шем Тов говорил ему: «Во дворце царя много залов, и к дверям от них – много ключей, но топор сильнее их всех, и ни один замок не устоит перед ним. Разве могут сравниться все каванот с одним подлинным плачем, идущим от сердца!»
РЯДОМ И ВДАЛИ
Ученик спросил Баал Шем Това: «Почему бывает так, что тот, кто прилепляется к Богу и знает, что близок к Нему, иногда испытывает чувство разрыва и удаления?»
Баал Шем Тов объяснил: «Когда отец учит своего маленького сына ходить, он становится перед ним и простирает свои руки по обе стороны от малыша, чтобы тот не упал, и мальчик идет к отцу, поддерживаемый его руками. Но когда он подходит к нему почти вплотную, отец отходит от него и убирает свои руки, и так происходит не один раз. Только так ребенок может научиться ходить».
МАЛЕНЬКАЯ СВИСТУЛЬКА
У одного поселянина, который многие годы в Дни Трепета* приходил в синагогу к Баал Шем Тову, был сын, столь скудоумный, что он не мог даже различать буквы и поэтому не понимал смысла священных слов. В Дни Трепета отец не брал его с собой в город, потому что сын все равно ничего не понимал. Но когда ему исполнилось тринадцать лет и он вошел в возраст Закона, отец взял его на праздник Йом-Кипур, опасаясь, что в его отсутствие сын в день поста будет есть, как в обычный день, потому что тот не ведал никаких правил.
У мальчика была маленькая свистулька, в которую он обычно свистел, когда сидел на лугу и пас овец и телят. Свистульку эту он всегда носил с собой в кармане рубашки; отец о ней ничего не знал. Во время праздника мальчик в течение многих часов стоял в синагоге и молчал. Но когда началась дополнительная молитва Мусаф*, он сказал отцу: «Отец, у меня есть маленькая свистулька. Я хочу в нее посвистеть». Отец заволновался и запретил ему это делать, и мальчик сдержался. Но когда началась послеполуденная служба Минха, сын снова стал просить: «Отец, можно мне посвистеть в свистульку?» Отец рассердился и сказал: «Где она у тебя?» Когда мальчик показал, отец засунул ему в карман свою руку, чтобы сын не смог достать свистульку. Однако, когда началась Завершающая молитва Неила, мальчик вырвал карман из-под руки отца, достал свистульку и тихо засвистел. Все были поражены и смущены. Но Баал Шем Тов невозмутимо продолжал произносить слова молитвы, причем гораздо бойчее и легче, чем обычно. Позднее он сказал: «Этот мальчик облегчил мне молитву».
ХАСИДСКИЙ ТАНЕЦ
Во время праздника Симхат Тора, дня Радования в Законе, ученики Баал Шем Това устроили в его доме пиршество. Они плясали и пили вино и снова и снова бегали за вином в погреб. Через несколько часов жена Баал Шем Това пришла к нему в комнату и сказала: «Если они не прекратят пить, у нас не останется вина для ритуалов субботы, для Кидуша и Гавдалы*».
Баал Шем Тов засмеялся и ответил: «Ты права. Пойди и скажи им, чтобы они прекратили».
Когда же она открыла дверь в большую комнату, то увидела следующее: ученики танцевали по кругу, а вокруг этого круга танцующих сияло кольцо голубого пламени. И тогда она сама взяла один кувшин в правую руку, а другой кувшин – в левую, ибо слуги тоже пустились в пляс, и спустилась в погреб. Вскоре она вернулась оттуда, неся полные, до краев, кувшины с вином.
ГЛУХОЙ
Рабби Моше Хаим Эфраим, внук Баал Шем Това, рассказывал: «Вот что слышал я от своего деда. Однажды некий скрипач играл столь сладостно, что все, кто его слушал, стали танцевать и все проходившие мимо сразу пускались в пляс. И был там один глухой, ничего не знавший о музыке, и для него все, что он видел, казалось полным безумием: он подумал, что все они или спятили, или просто дурно себя ведут».
СИЛА ОБЩИНЫ
Рассказывают.
Как-то ночью на исходе праздника Йом-Кипур луна скрылась за облаками, и Баал Шем Тов не мог выйти и произнести благословение новой луны. Это очень тяготило его дух; его охватило чувство, которое не раз охватывало и прежде, что судьба слишком грандиозна и неизмерима, чтобы она хоть как-то зависела от движения его губ. Тщетно он сосредоточивал свою внутреннюю энергию, стремясь зажечь свет планеты, помочь ему пробиться сквозь тяжкую завесу облаков: кого бы он ни посылал смотреть на небо, всякий возвращался и говорил ему, что облаков становится все больше и больше. Наконец Баал Шем Тов совсем утратил надежду.
Тем временем хасиды, ничего не знавшие о страданиях Баал Шем Това собрались в том же доме в другой комнате и стали танцевать, ибо в эту ночь именно так решили они отметить охватившую их радость от искупления целого года и от пастырской службы их цадика. Их священное наслаждение все росло и росло, и тут, продолжая танцевать, они ненароком ввалились в комнату Баал Шем Това. Безумные от переполнявшего их счастья, хасиды подняли впавшего в уныние цадика за руки и вовлекли его в свой круг. В этот момент кому-то пришло в голову выйти наружу; вскоре он позвал туда и всех остальных: ночь вдруг стала светлой, и ярче, чем когда-либо прежде, с чистого неба сияла луна.
ЧУЛОЧНИК
Как-то, путешествуя, Баал Шем Тов остановился в маленьком городке, название которого предание не сохранило. Однажды утром, перед молитвой, он, как обычно, сидел, курил трубку и смотрел в окно. Мимо прошел человек. В руке он нес молитвенное одеяние и ступал так устремленно и торжественно, словно намеревался войти во врата Неба. Баал Шем Тов спросил у своего ученика, у которого он остановился, что это за человек. Ученик сказал, что это один чулочник, который каждый день ходит в Дом Молитвы, будь то летом или зимой, и произносит свою молитву даже тогда, когда нет необходимого собрания из десяти человек. Баал Шем Тов захотел, чтобы чулочник свернул и зашел к нему, но ученик сказал: «Этот глупец никогда не остановится и не свернет со своего пути, даже если его позовет сам император».
После молитвы Баал Шем Тов послал к чулочнику сказать, что хотел бы заказать у него четыре пары чулок. Вскоре заказ был готов, и мастер принес его Баал Шем Тову. Чулки были очень добротными, из превосходной шерсти. «Сколько ты хочешь за пару?» – спросил рабби Исраэль. «Полтора гульдена». – «Полагаю, хватит и одного». – «Что ж, пусть будет один», – согласился чулочник.
Баал Шем Тов заплатил ему. Затем стал расспрашивать: «Как ты проводишь свои дни?» – «Делаю чулки». – «А как ты их делаешь?» – «Сначала я изготавливаю сорок или пятьдесят пар. Затем помещаю их в форму, ставлю в теплую воду и кладу под пресс, покуда они не станут такими, какими должны быть». – «А как ты их продаешь?» – «Я почти не выхожу из дома. Купцы сами приходят ко мне и покупают. Также они привозят хорошую шерсть, которую специально для меня приобретают, и я им за это плачу. Теперь же я вышел из дома только ради рабби». – «А что ты делаешь утром, перед тем, как отправиться на молитву?» – «Тоже делаю чулки». – «А какие псалмы ты поешь за работой?» – «Когда работаю, я пою те псалмы, которые знаю наизусть».
Когда чулочник ушел, Баал Шем Тов сказал своим ученикам: «Сегодня вы лицезрели краеугольный камень, на котором держится весь Храм до прихода Мошиаха».
ВЕЛИКОЕ ЧУДО
Некий натуралист приехал издалека, чтобы увидеть Баал Шем Това. При встрече он сказал: «Мои исследования показывают, что в соответствии с законами природы Красное море должно было расступиться в тот самый час, когда его пересекали дети Израиля. Так где же здесь чудо?»
Баал Шем Тов ответил: «Разве ты не знаешь, что природа сотворена Богом. И сотворил Он ее так, что в тот самый час, когда дети Израиля пересекали Красное море, волны его должны были расступиться. Это и есть великое чудо!»
ИСТИНА
Говорил Баал Шем Тов: «Что означают слова людей, что Истина шествует по всему миру? Они означают, что она не стоит на месте, что она – вечный странник».
ПЕРЕПОЛНЕННЫЙ ДОМ МОЛИТВЫ
Однажды Баал Шем Тов остановился на пороге одной синагоги и отказался в нее входить. «Я не могу сюда войти, – сказал он. – Это место переполнено поучениями и молитвами от одной стены до другой и от пола до самого потолка. Где же я найду здесь для себя место?» А когда он увидел, что все, кто были вокруг, удивленно смотрели на него и не знали, что думать, то сказал: «Слова из уст тех, кто здесь молится и произносит поучения, не исходят из их сердец и поэтому не могут вознестись на Небо, а остаются и заполняют Дом Молитвы от одной стены до другой и от пола до самого потолка».
МАЛЕНЬКАЯ РУКА
Рабби Нахман из Брацлава передал нам такие слова своего великого прадеда, Баал Шем Това: «Увы! Мир полон великих светочей и таинств, но человек закрывает их от себя одной маленькой рукой».
ИСКУШЕНИЕ
Рассказывают.
Шабтай Цви*, давно умерший лжемессия, однажды явился Баал Шем Тову и умолял снять с него грехи. Ибо хорошо известно, что искупление совершается через связь человека с человеком, ума – с умом, души – с душой. Поэтому Баал Шем Тов начал связывать свое существо с существом пришельца, но делал это медленно и осторожно, потому что боялся, что может ему повредить. Однажды, когда Баал Шем Тов спал, к нему снова явился Шабтай Цви и стал соблазнять, говоря, что Баал Шем Тову необходимо стать тем, кем был он, Шабтай Цви. Поэтому Баал Шем Тов выгнал его вон, сделав это с той же решимостью, с какой он сходил в самые глубины ада.
С тех пор, когда Баал Шем Тов говорил о Шабтае Цви, он всегда повторял: «Искра Божия была в нем, но Сатана поймал его в ловушку гордыни».
ВЫНУЖДЕННАЯ ОСТАНОВКА
1
Рассказывают.
Со своей дочерью Аделью и рабби Цви, писцом, Баал Шем Тов направлялся в Святую Землю, чтобы там подготовить себя к часу освобождения*. Но Небеса вынудили его сделать в пути остановку. На пути из Стамбула в Землю Израиля корабль остановился у какого-то острова. Баал Шем Тов и его спутники сошли на берег, но когда они захотели вернуться на корабль, то заблудились и попали в руки разбойников. Тогда рабби Цви сказал Баал Шем Тову: «Почему молчишь? Сделай, что ты делаешь обычно в таких случаях, и мы освободимся».
Но Баал Шем Тов ответил: «Мне теперь ничего не известно. Я утратил все знания. Так что придется тебе припомнить что-нибудь из того, чему я учил, и тем постараться освежить мою память».
Однако и рабби Цви сказал: «И мне теперь ничего не известно! Единственное, что я помню – это алфавит».
«Так чего же ты ждешь? – воскликнул Баал Шем Тов. – Читай его!» И писец стал читать буквы алфавита, и произносил он их с таким рвением, какое обычно вкладывал в молитвы. Тут зазвонил колокол, и явился какой-то старый капитан с солдатами, который освободил Баал Шем Това и его спутников, не сказав ни слова. Он взял их на свой корабль и отвез обратно в Стамбул, и все это опять не сказав ни слова. Когда пассажиры сошли на берег – а было это в седьмой день Пейсаха*, – корабль вместе с командой исчез. И тогда Баал Шем Тов понял, что тот, кто его спас, был пророк Элиягу*, а также он понял, что ему не следует продолжать путешествие. Поэтому он сразу вернулся домой.
2
Также рассказывают.
Во время праздника Пейсах, когда Баал Шем Тов и его спутники сели в Стамбуле на корабль, Небеса открыли ему, что ему следует сойти на берег и ехать домой. Но Баал Шем Тов в душе своей отказался выполнить это и решил во что бы то ни стало плыть дальше. И тогда он утратил все достигнутые духовные степени и лишился способности учить людей и молиться. Когда Баал Шем Тов взглянул на книгу, то осознал, что больше не понимает написанного в ней. Но в душе своей он сказал: «Ну и что с того! Явлюсь в Святую Землю неотесанным простецом». И тут разыгрался сильный шторм и огромная волна обрушилась на корабль и унесла в море Адель, дочь Баал Шем Това. В этот момент к Баал Шем Тову явился Сатана и стал ему говорить обычные свои речи. Но Баал Шем Тов воскликнул: «Слушай, Израиль!» – и, отвернувшись от Сатаны, сказал: «Владыка миров, я возвращаюсь домой». И сразу же по воздуху примчался учитель Баал Шем Това пророк Ахия га-Шилони; он достал из моря Адель и через облака унес их всех обратно в Стамбул.
Рабби Барух из Меджибожа (внук Бааль Шем Това)
К САМОМУ СЕБЕ
Когда Барух однажды дошел до слов псалма, гласящих: «Я не дам сна глазам моим, ни дремоты векам моим, покуда не обрету места Господу», – он остановился и сказал самому себе: «Покуда не обрету самого себя и не сделаю себя местом, годным для обитания Божественного Присутствия (Шехины)».
ДВА СТРАННИКА
В сто девятнадцатом псалме псалмопевец обращается к Богу с такими словами: «Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих!»*
Размышляя об этом стихе, рабби Барух сказал: «Тот, кого странствия уводят далеко и кто приходит в чужую для него страну, не может сойтись с людьми, там живущими, и не умеет он с ними говорить. Но если встречается ему другой странник, хотя бы даже пришедший из другого места, то они сходятся, и живут вместе, и доверяются друг другу. Не будь они оба странниками, то не сблизились бы. И вот смысл сказанного псалмопевцем: Ты, как и я, – скиталец на этой земле, и нет на ней места, достойного Тебя. Поэтому не скрывай от меня заповедей Твоих, чтобы я стал близок Тебе».
СЛАДОСТИ
Накануне Йом-Кипура, за трапезой, предшествующей посту*, рабби Барух раздавал своим хасидам сладости, говоря: «Я люблю вас великой любовью и все благое, что вижу в мире, отдаю вам. Помните, что сказано в псалме: «Вкусите и увидите, что благ Господь»*. Так вкусите – в самом мирском смысле слова – и увидите: где есть что-либо благое, в нем Господь». После этих слов рабби Барух воспел: «Сколь благ Бог наш, сколь честен удел наш».
КАК СЛЕДУЕТ УЧИТЬСЯ
Ученики рабби Баруха спросили его: «Как возможно человеку изучить Талмуд правильно? Ибо видим, что Абайи говорит одно, а Рава – другое*, как если бы первый из них жил в одном мире, а второй – в другом. Как возможно одновременно понимать и то, и это?»
Цадик ответил: «Кто хочет постичь слова Абайи, должен соединить свою душу с душой Абайи; тогда он поймет истинное значение его слов, словно бы сам Абайи скажет ему их. После этого, если он хочет постичь слова Рабы, пусть соединит свою душу с душой Рабы. Именно это означают слова Талмуда: "Когда произносится слово от имени сказавшего его, уста сказавшего шевелятся и в могиле”. Уста произносящего слово движутся так же, как и уста учителя, давно умершего».
ПЯТИДЕСЯТЫЕ ВРАТА
Втайне от учителя один ученик рабби Баруха решил исследовать Божественную природу. Размышляя, он погружался в свои мысли все глубже и глубже, покуда его не охватили сомнения, и все, что до этого казалось ему определенным, стало неопределенным. Когда рабби Барух заметил, что юноша больше не приходит к нему, он сам отправился в город, где жил ученик, неожиданно для того вошел в его комнату и сказал: «Знаю я, что у тебя на сердце. Ты прошел через пятьдесят врат разума*. Ты задавал себе вопрос, размышлял и отвечал на него – и так открывал одни врата; затем переходил к новому вопросу. И снова исследовал, находил решение, открывал следующие врата. После этого ставил еще вопрос. Так ты проникал, все глубже и глубже, покуда не открыл пятидесятые врата. Там ты обнаружил вопрос, ответ на который не находил еще ни один человек, ибо, если бы такой человек все же нашелся, он бы навсегда утратил свободу выбора. И если ты желаешь исследовать дальше, то неминуемо провалишься в пропасть».
«Так что же, я должен пройти весь путь назад, к самому началу?» – спросил ученик.
«Если отвернешься от этого вопроса, тебе не нужно будет возвращаться назад, – сказал рабби Барух. – Ты останешься за последними вратами и будешь тверд в вере».
ВЕЛИКОЕ ДЕЛО
Рабби Барух сказал: «Великое дело Илии состоит не в том, что он творил чудеса, но в том, что, когда с Небес сошел огонь, уже никто не говорил ни о каких чудесах, но все восклицали: "Господь есть Бог!”»*
ВСЕ – ЭТО ЧУДО
Спросили рабби Баруха: «В одном гимне Бог назван "Творцом снадобий, вызывающих благоговейные похвалы, Господом чудес”. Почему? Почему снадобья не стоят после чудес, а предшествуют им?» Цадик ответил: «Бог не хочет, чтобы Его хвалили как Господа сверхъестественных чудес. Поэтому здесь, в этом гимне, посредством упоминания снадобий Природа предшествует чудесам и стоит на первом месте. Но истина в том, что все – это чудо».
ЛЕКАРСТВО
Как-то рабби Барух был в городе и купил там лекарство для своей больной дочери. Слуга поставил это лекарство на подоконник в комнате Баруха на постоялом дворе. В какой-то момент Барух стал ходить по комнате и глядеть на пузырьки с лекарствами, говоря: «Если на то Божья воля, чтобы моя дочь Рейзел выздоровела, она не нуждается в лекарстве. Однако, если бы Бог сделал свою способность творить чудеса явной для всех людей, то ни у кого бы из них не было больше свободы выбора: каждый бы узнал Бога. Но Бог хочет, чтобы у людей был выбор, поэтому Он облек свои деяния в законы Природы. Поэтому Он сотворил целебные травы». Затем рабби Барух, продолжая ходить по комнате, задал себе вопрос: «Но почему больному все же дают именно лекарства?» И ответил: «"Искры”, что отпали от изначального единства миров, облачившись в "раковины”, проникли в камни, растения и животных – все они восходят обратно к своему источнику по благословению праведника, который работает с ними, использует их и употребляет их в своей святости. Но как смогут спастись те искры, что попали в горькие лекарства и целебные травы? Чтобы они не остались навсегда в изгнании, Бог предназначил их для больных людей: каждому – те искры, которые соответствуют корню его души. Таким образом, больные – это врачи, исцеляющие лекарства».
СПОР
Рабби Моше из Людмира, сын рабби Шломо из Карлина, однажды был приглашен к рабби Баруху вместе со своим маленьким сыном. Войдя в комнату, они увидели, что цадик спорит с женой. На гостей он даже не обратил внимание. Мальчик смутился, потому что отцу не оказали должного уважения. Рабби Моше, заметив состояние сына, сказал ему: «Сын мой, верь мне! То, что ты сейчас слышал, – это был спор между Богом и Его Присутствием (Шехиной) о судьбе мира».
РАДОСТЬ В СУББОТУ
Однажды у рабби Баруха остановился почетный гость из Земли Израилевой. Этот гость был из числа тех, кто все время оплакивает участь Сиона и Иерусалима и ни на секунду не забывает свою печаль. Накануне субботы рабби Барух в своей обычной манере запел песнь «Он, Кто благословляет день седьмой...». Дойдя до слов «Возлюбленный Господа, ты, ожидающий восстановления Ариелева*», он посмотрел на гостя, сидевшего рядом, как всегда, в горе и печали. Барух прервал песнь и неистово и радостно ударил по лицу пораженного гостя, воскликнув при этом: «Возлюбленный Господа, ты, ожидающий восстановления Ариелева, в этот священный день субботы будь радостен и счастлив!» Только после этого рабби Барух допел песнь до конца.
ЗАБЫВАНИЕ
У одного ученого мужа из Литвы*, гордого своими познаниями, была дурная привычка прерывать проповеди рабби Леви Ицхака из Бердичева и придираться к нему по мелочам. Цадик неоднократно приглашал его к себе домой, чтобы там обсудить все спорные моменты, но «литвак» не приходил, продолжая являться в синагогу, где каждый раз во время проповеди прерывал рабби. Рассказали об этом рабби Баруху. «Если он придет ко мне, – сказал Барух, – то не сможет и рта раскрыть».
Эти слова передали ученому мужу. «Что по преимуществу читает этот рабби?» – спросил он. «Зохар», – ответили ему. Тогда ученый муж выбрал труднейший отрывок из Зохара и пошел в Меджибож спросить о нем рабби Баруха. Войдя в комнату рабби, он увидел лежащий на столе Зохар, открытый на том самом месте, которое он выбрал для вопроса. «Что за странное совпадение?» – подумал ученый муж и стал подыскивать в памяти другой трудный отрывок, чтобы с его помощью сбить с толку рабби. Но цадик опередил его: «Начитан ли ты в Талмуде?» – спросил он. «Да, и очень хорошо», – ответил гость улыбнувшись. «В Талмуде, – сказал рабби Барух, – сказано, что когда ребенок пребывает во чреве матери, над головой его загорается свет и он познает всю Тору, но когда наступает время и он выходит на белый свет, ангел шлепает его по губам, и поэтому ребенок забывает все, что познал. Как мы должны понимать это? Почему он постигает все только затем, чтобы забыть?» «Литвак» не мог вымолвить ни слова. Рабби Барух продолжал: «Что ж, я сам отвечу на этот вопрос. На первый взгляд неясно, зачем Бог сотворил забывчивость. Но смысл этого в следующем: если бы не было забывчивости, то человек постоянно бы думал о смерти. Он бы не строил дома, ничем бы не занимался. Вот почему Бог вложил в человека забывчивость. Одному ангелу Он повелел учить ребенка всему так, чтобы тот ничего не забыл, а другому повелел шлепать его по губам и делать забывчивым. Когда же второй ангел этого не делает, я его заменяю. А теперь твоя очередь: прочти мне весь этот отрывок из Талмуда». Человек из Литвы попытался было сделать это, но запнулся и не смог вымолвить ни единого слова. Он ушел из дома рабби, позабыв все, что знал. Он превратился в простеца! Вскоре «литвак» стал прислужником при синагоге в Бердичеве.
ИГРА В ПРЯТКИ
Внук рабби Баруха Йехиэль как-то играл с одним мальчиком в прятки. Он хорошо спрятался и ждал, покуда приятель найдет его. Подождав довольно долго, он вылез из своего укрытия, но другого мальчика нигде не было видно. Йехиэль понял, что тот не искал его с самого начала. Заплакав, он побежал к деду и пожаловался на своего товарища. И тогда на глазах рабби Баруха тоже выступили слезы, и он сказал: «Бог говорит то же самое: "Я укрылся, но никто не хочет искать Меня”».
ДВОЙСТВЕННОСТЬ МИРА
Рабби Барух однажды сказал: «Сколь хорош и прекрасен этот мир, если мы не теряем в нем наших сердец, и сколь он мрачен, если теряем!»
Магид из Межерича.
УЧИТЕЛЬСТВО
Однажды, накануне Шавуота, праздника Откровения, рабби из Ружина сидел за столом перед учениками и молчал, не говоря ни слова из тех поучений, которые он обычно произносил в этот час. Молчал и плакал. То же самое было и в первый, и во второй вечер праздника. Но потом, помолившись, он все же сказал:
«Много дней тому назад, когда мой предок, святой магид, вот так же учил за столом, ученики, идя от него домой, заспорили о словах учителя, и каждый приводил их по-разному, уверяя, что слышал их именно так, а не иначе, так что сказанное одним полностью противоречило тому, что говорили другие. Не было никакой возможности прояснить этот вопрос. Тогда они пошли к магиду. Но тот лишь повторил им традиционное изречение: "И то, и это – слова Бога живого”*. Но когда ученики задумались над этими словами, они наконец-то поняли смысл противоречия. Ибо в истоке своем Тора едина; в мирах же она являет себя в семидесяти обликах. Но если человек внимательно вглядывается хотя бы в один из этих обликов, он больше не нуждается в словах или поучениях, ибо с ним теперь говорят черты того вечного облика».
В ИЗГНАНИИ
Говорил магид из Межерича: «Теперь, в изгнании, дух святости нисходит на нас гораздо легче, чем во времена, когда стоял Храм.
Одного царя изгнали из его страны, и он был вынужден скитаться. Странствуя, он зашел в дом бедняков, где нашел скромную пищу и кров, но был принят по-царски. Поэтому сердце царя просияло и он сошелся с хозяином дома так тесно, как сходился при дворе лишь с самыми близкими к нему людьми.
Теперь, в изгнании, так же поступает и Бог».
ДЕСЯТЬ ПРИНЦИПОВ
Великий Магид сказал рабби Зусе, своему ученику:
"Я не могу научить тебя десяти принципам служения. Но маленький ребенок и вор способны объяснить тебе, что они собой представляют.
От ребенка ты можешь научиться трем вещам:
ребенок весел без особой причины;
он ни минуты не сидит без дела;
когда он желает чего-либо, он требует настойчиво.
Вор способен растолковать тебе семь понятий:
он выполняет свою работу ночью;
если он не завершил того, что намеревался сделать в одну ночь, он посвящает этому следующую;
он и тот, другой, кто работает с ним, любят друг друга;
он жертвует жизнью ради ничтожной прибыли;
то, что он добывает, представляет для него столь малую ценность, что он бросает добычу ради самой маленькой монеты;
он терпит побои и лишения, но не придает этому никакого значения;
он любит свой труд и не променяет его ни на что иное».
СПИСОК ГРЕХОВ
Когда рав из Колбишова был в Межериче, он увидел, как однажды к Великому Магиду пришел старик и попросил наказать его за его грехи. «Ступай домой, – ответил магид, – напиши все свои грехи на листке бумаги и принеси мне». Когда старик принес список, магид лишь слегка взглянул на него и сказал: «Ступай. Все в порядке». Но затем рав увидел, как рабби Дов-Бер внимательно читает этот список и смеется над каждой строчкой. Это возмутило рава: как можно смеяться над грехами!
С годами этот случай не забылся. Однажды рав услышал, как кто-то приводил такие слова Баал Шем Това: «Хорошо известно, что никто не совершает греха до тех пор, пока им не овладеет дух безрассудства. Но что делать праведнику, если к нему приходит глупец? Он смеется над его безрассудством, и, когда он смеется, мир наполняется дыханием кротости. Оледеневшее тает, тяжелое становится легким». Пораженный, рав сказал себе: «Теперь я понимаю, почему смеялся святой магид».
НА ПРУДУ
После смерти магида его ученики собрались вместе и говорили о деяниях своего учителя. Когда дошла очередь рассказывать рабби Шнеуру Залману, он обратился ко всем с вопросом: «Знаете ли вы, зачем наш наставник ходил каждый день на заре на пруд и стоял там какое-то время, прежде чем вернуться домой?» Никто этого не знал. Рабби Залман продолжал: «Он учился песне, которой лягушки славят Бога. Выучиться этой песне было сложно, и это заняло у него много времени».
|
