| ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ПРО СЛЕДЫ И ЧЕМОДАН. – Так. – сказала Маринка. – Надо во всём разобраться. Вопрос первый: как выбраться из книжки. Вопрос второй: в книжке мы или нет.
– Голосование! – крикнул Гога. – Кто за то, что мы в книжке, только в странной?
– Вопрос о том, где мы находимся, не может быть решён посредством голосования, поскольку касается не нашего добровольного выбора, а самой сути происходящего, - возразил Фил. – Вопросы о сути происходящего решаются посредством исследования.
– Из-следования?! – Юру опять осенило. – То есть, «следования из»? А откуда мы будем следовать, если мы не знаем, в книжке мы, или нет?
– В этом и проблема – откуда следовать. Но, если уж на то пошло, «следование» подразумевает «следы». Значит, надо искать следы.
– Один я уже нашёл! – кричит Гога. – Я нашёл ключ!
– Ну и что ты им откроешь?
– Какая разница? Главное, что он есть!
– Тише! Тише! Тшшш....– Сказала Маринка. – А то не заметим следов. Все смутились и замолчали.
– Ну, и где следы? Поперёк абзаца тянулась цепочка следов. В большой букве Л оказалась большая Лужа, в которую принцесса нечаянно наступила, и теперь подошва её туфелек была мокрой. – Может, ты всё-таки объяснишь, что за следы мы должны искать?
– Если бы я знал, – сказал Фил задумчиво. – Следы могут быть какими угодно. Может быть, вот это окно – след. А может быть, мы с тобой тоже чьи-то следы, только об этом не догадываемся. А может быть..
– Смотрите! – крикнул Юра.
Перед ними стоял чемодан. Пишет Юра. Перед нами стоял железный чемодан.
Синий-присиний. С черной кожаной ручкой. К ручке была привязана верёвочка, а на ней болтался малюсенький ключик.
Гога – он из нас самый решительный – нагнулся и стал отвязывать верёвку.
– Не отвязывай, потеряешь ключ, можно и так открыть, – сказала Маринка.
– Не-а, не потеряю.
– Открывай!
– Не открывай!
– Ну?
– Да вы что, ребята, это ведь чей-то, чужой?
– Тогда тем более надо открыть, может, там есть знак, чей он...
– Вот мы же ищем следы! Запертый чемодан с ключом на верёвке – это ещё какой знак! В смысле, след!
– Я открываю! Отойдите все подальше!
Гога повернул ключик.
– А вдруг там бомба? – запоздало спросила Л.
Чемодан был пуст. ***** – Он потому и пустой, что синий. То есть, наоборот. Он потому синий, что пустой.
– Как это?
– Пустота всегда синяя, как небо.
– Как это пустота синяя?
– Ну, даль всегда синяя, значит, пустота в чемодане, если она синяя, будет больше этого чемодана. – (По-моему, я все-таки сказал что-то не то).
– Что это ты такое сказал?
– Сам не знаю...
– Ну и какой же это след? В смысле, знак?
– Может, в него надо что-то положить? Раз он пустой?
– Идея! Давайте засунем в него Маринку!
– Зачем?
– Просто так. Принесем в мадрихучку и оставим там. Придет Андрей, откроет чемодан, а там – бац! – Маринка!
– Ну и что?
– Испугается.
– С чего это Андрей меня испугается? Давай мы лучше тебя засунем.
– Я не влезу.
– А давайте... положим в него... книжку!
– Про принцессу!
– Зачем?
– Чтоб она, в смысле, принцесса, вылезла из книжки.
– Чего это она полезет из теплой книжки в темный пустой чемодан? Кроме того, она в чемодане уже путешествовала, и вряд ли захочет второй раз. – Вы как хотите, а я голодная, - сказала Маринка. –Я, конечно, понимаю, что литературные герои питаются сказками, но я хочу суп. А обед, кажется, уже начался!
– Я тоже голодный, – сказал Гога. – Может, это знак, что мы всё-таки настоящие? **** Я ел котлету и думал, что все на свете – сплошные следы, зашифрованные сигналы, которые кто-то кому-то посылает. И не обязательно, чтобы следы были видны. Можно посылать сигналы мысленно. Как вам нравится такая фраза в книге – «он шел ко дну и мысленно посылал сигнал бедствия». Л., например, изучает азбуку Морзе. Вон она сидит с Сашкой на другой стороне стола. До неё не достучишься. Можно мысленно спросить у неё что-нибудь. – Л.! Зачем тебе азбука Морзе? – Азбука Морзе это очень круто, – сразу завелась Л. (разумеется, мысленно), – потому что ты зашифровываешь одно в другое, на это не похожее. Например, слова, интонации и запятые в точки и тире. А что такое точки и тире в азбуке Морзе? Звук разной длины и тишина между ними. То есть получается, что ты превращаешь слова в звуки и тишину. Или, например, слово превращаешь в свет (если подаешь сигнал фонарём или с помощью зеркала). Вот Фил...
– Фил, – мысленно спросил я, – ты когда читаешь с фонариком ночью, ты этим подаешь сигналы бедствия в книгу?
Фил мне не ответил, он сидел напротив, ел суп и одновременно что-то писал.
Можно посветить в книгу фонариком.
Но они же не могут посветить в ответ. В смысле, герои... ****** С обеда Фил пришел с листочком в линейку, неразборчиво исписанным с двух сторон. – Так. Спокойно. Времени у нас мало, сегодня же День Города и концерт какой-то звезды. Я всё записал, чтобы не забыть. Читаю. «Скажем, есть две реальности – эта и книжная. Иногда они перепутываются и входят одна в другую. Но наша реальность, она более-менее раскрытая, а книжная – очень плотно сжатая. Вот книга закрыта, и все, что в ней – в ней, там, между двух плотных картонок.
Буква к букве и слово к слову. И все это не просто так. Все эти знаки, если их читать, превращаются в события, жизнь людей, отношения, города, путешествия, битвы, трагедии и комедии. Неужели, когда я не читаю книгу, герои в ней не живут? Быть этого не может!» – Очень даже может быть...
– Ребят, не перебивайте, а то я собьюсь.
– Ты же всё записал, это уже никуда не денется! «.. Значит книга закрыта, а они там… Спресованы в слова? А КАК ИХ ОСВОБОДИТЬ. Может, я хочу поговорить с ними. Ну, покричать, пошептать им, приоткрыв, например, обложку. Подышать между страниц, чтобы там потеплело...» – Просунуть печенье, конфетку, – хихикнула Маринка.
– Ага! Написать на тонкой бумаге записку кому-нибудь из героев и вложить между страниц, оставить на ночь, а утром посмотреть, нет ли ответа. «Есть! Есть ответ. Книжка живет своим миром и не смешивается с тем, что вокруг. Хотите, чтоб книжка раскрылась своим миром в пространство и вышла из обложки? Тогда надо дать ей место сказать то, что она сама хочет. Отделить её от всего, что вокруг, чтобы ей было куда говорить. Ну как это отделить? Да хотя бы, в пустую комнату положить или в большой сундук, в коробку от телевизора…» Я вдруг вспомнил – мне маленькому папа в посылочном ящике сделал такой театрик и даже провел туда лампочки.
А вот героев там, кажется, не было. Или я забыл? Интересно, где сейчас та коробка. Вряд ли её выбросили... Можно было бы положить книжку в неё. Только она, наверное, стоит на антресолях, вся пыльная. Что ли, героям там в пыли по улицам бегать? – В чемодан! – крикнул Макс.
– При чем тут чемодан?
– Очень даже при чем! Он же пустой!
– И синий, – сказал Гога и засмеялся. «И вот тут приходит черед идеи Макса о том, что надо положить книжку в пустой чемодан. Какую книжку? Сказку о пропавшей дочери царя....» – Почему? «Почему? Потому что, если она раскроется, мы установим связь с наместником. Автор сказки не сказал нам, как наместник вызволил принцессу, а сам-то наместник должен это знать! А кроме того, он знает, что было вначале...» – Вначале было укрощение змейки, – сказал я. «...что было вначале, и может дать нам ключ, который мы ищем. А кроме того....» – Ключ мы уже нашли!
– Я нашёл!
– Даже два! Большой картонный и маленький от чемодана. «...кроме того, с наместником иначе связаться невозможно, кроме как через что-то пустое, потому что...» – Ну, кладите...
– Сказку о наместнике и пропавшей принцессе...
– Ага. Закрываем.
– Так что, погасить свет и подглядывать?
– Нет, я думаю, что открывать совсем нельзя.
– Попробуем постучать, только не так сразу.
– Лиль, ты же азбуку Морзе знаешь?….
– Да, только не сразу, не сразу! Дадим им время, героям... Пусть наместник там освоится. Там же и пустыня, и замки, и великаны, и ветер... – Фила разошёлся. – И давайте оставим так на ночь, герои всегда вылезают ночью... во всех сказках... Только спрячем его, – сказала Л.
– Отнесем в комнату?
– Времени нет, давайте в холле... Вот сюда, за диван.
– Все. Пошли...
– На концерт заезженной звезды?
– Не заезженной, а заезжей!
|
