LAB for madrichim

– Если мы в книжке, то мы герои, и все нас окружающие – тоже герои. – сказала Маринка. – А герои всегда ужасно интересные, – ведь про них книжку пишут. У них у каждого своя история..
– Ну да... а у нас...

– Ну, так давайте проверим!
– Только нужно, чтоб кто-то рассказывал. Ну, друг за дружку..
– Чтобы от третьего лица было, как про настоящих героев?
– А исправлять можно?
– Можно, только от первого лица.

– Ну, кто начинает?

Маринка медленно огладела всех присутствующих. Гога, Фил... Макс.. Лиля....Юра...Гога .... Фил... Остановилась на Максе. Набрала воздуха побольше и начала, как будто читала кусок из книжки:
–У Макса был свой прикол. Как минимум один раз за лагерь он собирал сумку, за ним приезжал кто-то из родственников, он торжественно прощался со всеми, половина девочек лагеря, влюбленных в Макса, начинала плакать. Он же стойко переносил все испытания, говорил, что да, ему тоже жаль, но что поделаешь – надо ехать... Прощался со всеми, брал улыбающуюся маму или сестру под одну руку, в другую подхватывал совсем нелегкую сумку, и скрывался с глаз... Все горевали. Через час-два Макс возвращался – довольный путешествием, убедившийся в любви лагеря и семьи, и в том , что он свободен в своих действиях... Он широко улыбался, лихо проводил ладошкой от лба до макушки, вскидывал голову, бросал сумку в комнату и сломя голову бежал играть в футбол.. – «Уф, главное – самое главное не пропустил», – запыхавшись, кричал он приятелям из своей команды.

Поначалу все слушали с напряжением – как Макс воспримет, но, похоже, слова о том, что «половина девочек лагеря, влюбленных в Макса, горевали..» произвели на него впечатление. Так что он просто кивнул, что, мол, принимается, и промолчал.

А Маринка говорит:
– Ну Макс, теперь ты продолжаешь...

Макс долго думать не стал, вскочил и говорит:
– Ну , это, я про Гогу.. Ладно ? – И смотрит на него. – Гога кивнул.
– Ну, Гога, он такой... Гога, в общем, долго не думает... То есть, он думает, но одновременно с тем, что делает. А потому получается, что делает он чаще всего все раньше, чем другие. Когда Гога первый раз попал в лагерь, он был совсем маленький. Но его сразу же все начали бояться, потому что Гога был смелый – вот! Однажды он один победил целую банду пацанов из старшего лагеря. Вы спросите меня: «как?» – и я вам отвечу! Он поймал и выдрессировал по ночам стаю малярных комаров. А потом напустил их на старшую группу. – Макса понесло, Гога открыл рот, видно, не ожидал такого.
– А как я это сделал? – спросил он. Макс не расстерялся:
– Ты.. то есть, Гога ловил их по одному в спичечный коробок, потом привязывал на ниточку и ходил с ними ночью по корридору. И все не-друзья его боялись, а все девочки уважали, потому что их он не обижал, – закончил Макс и осмотрелся.
Гога уже пришел в себя. Пожал плечами:
– На да, так все и было... Только я их не только не обижал, а еще и защищал.

Теперь была очередь Гоги. Он выбрал Юрку. Начал говорить медленно, тщательно выбирая каждое слово.

– Юрка – удивительный чувак. Что у него в голове происходит , иногда абсолютно непонятно. То есть, вот если я думаю, что дерево – это просто дерево, то Юрка вдруг как-то непонятно как может сообразить, что дерево – это то же самое, что человек, или дождь, или еще что-то... ну например, например... – Гога задумался. – Потому что все это соединяет собой небо и землю...

– Вау! – сказал Юра.

– ... я бы до такого никогда не додумался ...Так он не только это придумает, а еще и докажет тебе так, что поймешь – так оно и есть, лучше не сомневаться.. Хотя сам он как раз все время и сомневается . И потому теории каждый раз новые выходят – только успевай за ним.

И Гога закончил говорить. А Юрка начал сразу же.

– Лиля на самом деле – не Лиля. Она, в крайнем случае, Ли, а если уж совсем по-настоящему, то просто Л. Это потому что у нее всегда все просто – если между строчками, то просто встать и пройти, если мир наоборот – то надо просто начать говорить наоборот слова. Если с ней скажешь, что мир перевернётся, мне кажется, она просто встанет на голову и преспокойненько так начнет на этой самой голове ходить. «И что тут необычного?» – скажет она.

– Да, что тут необычного? – сказала Лиля . – обычный буквализм.

Лиля стала рассказывать про Фила.

– Когда Фил был совсем маленький, он обманывал родителей. В то время, когда они уходили спать, выключали свет в его комнате и закрывали дверь, он подключал хитрую заранее сооруженную конструкцию из настольной лампы и нескольких проводов, накрывался с головой одеялом и раскрывал под ним какую-нибудь толстую книгу... Ну, скажем, «Трех мушкетеров». В его норе было тепло, светло и уютно, и никто не мешал читать. Вот только душно иногда было, но он тогда открывал маленькие окошки между одеялом и простыней и выглядывал наружу... Там было темно, дверь была закрыта, можно было возвращаться к чтению. Так Фил прочитал множетство своих самых первых в жизни книг, – закончила Л.

Фил промолчал, вздохнул..
– Откуда ты знаешь? – Л не ответила. – Только это не «Три мушкетера» были, а сборник Хармса.
Л. подумала и говорит:
– А я не знаю, я угадываю. Как автор – героев.

Все замолчали. Маринка подпрыгнула: – «Ну, Фил, давай про меня уже!»
– Если бы выбирал идеального литературного героя, я бы, конечно, выбрал Маринку. Дело в том, что она просто рождена для того, чтобы существовать на страницах книги. Она единственная девчонка, которая играет в футбол – и на футбольном поле никто на неё внимания не обращает – настолько свой она там человек. Зато когда она выходит танцевать посреди зала и хочет, чтобы ее заметили – тут же вокруг нее собирается целая толпа мальчишек, которые мечатают оказаться рядом с ней. Еще она все время смеется и ни минуты не сидит на месте. Еще у нее миллион разных тусовок, но в каждой она как будто бы своя, и ей почти всегда рады... Короче, классический женский литературный персонаж, – подытожил Фил.

Маринка побледнела... Дальше делать было нечего, все немножко помолчали а потом пора было идти на ужин.

***

– Не хочу в книжке! Я сама хочу! Я к маме хочу! Я не хочу, чтоб меня читали! Получается, что если я герой – так что – ничего изменить не могу? Что написано – то и делать? Не будууууу...... – Маринка думала-думала, бледнела-бледнела, и неожиданно для всех расплакалась .

От этого крика все внезапно почти поверили до конца, что попали в книжку.
Макс испугался, Гога, наоборот, развеселился, Фил, как всегда, сел думать.

– Ладно. Маринка всхлипнула и так же неожиданно, как и заплакала, успокоилась. – Если мы сами сюда попали, значит сами и выбраться сможем, так? – посмотрела на Фила, тот кивнул. Она успокоилась еще больше: – Значит, надо просто подумать о том, как... – Фил кивнул еще раз. Маринка воодушевилась: – Значит, надо идти спать, а во сне думать... Все великие открытия совершались во сне. Так моя мама говорит. – Маринка часто-часто заморгала, шмыгнула носом и ушла.
– Плакать, – констатировал Макс..
– Думать, – исправил Фил..
– А зачем из книжки выходить? – Гога.