АБСТРАКТНЫЕ ЭМБЛЕМЫ
Обозначение
Менахем Яглом
У горы Синай евреи услышали из огня слова "Я - Господь", после чего отлили тельца - символ Бога и сказали о нем: "Это - бог", заменив однозначным "это" необъятное божественное "Я". В Талмуде рассказывается, что с момента Откровения и до поклонения тельцу смерть была не властна над народом Израиля и лишь называние "этого" - богом вернуло смерти прежнюю силу. Иудаизм, в отличии от ислама, не знает запрета не изображения, но постоянно помнит о том, что поклонение изображению, символу, лишает его многозначности, свойственной всему живому, и утверждает непреложность смерти.
Видение, изображение, образ - всегда имеют множество значений и смыслов и могут быть истолкованы к добру или ко злу. Провидческий сон Яакова в Бейт-Эле талмудический раби Иеґошуа бен Леви толковал так: "И снилось ему" - это сон Навуходоносора, "вот лестница" - это идол - символ Навуходоносора, ведь в святом языке слова "лестница" и "символ" составлены из тех же букв.
Спустя более, чем тысячелетие, хасидский учитель раби Аарон из Карлина говорил: "Нет пути прямее, чем кривая лестница; нет вещи цельнее, чем разбитое сердце; нет ярче света, чем тьма третей /субботней/ трапезы". Кривая лестница, о которой говорит р. Аарон - та самая лестница Яакова, по которой поднимаются и спускаются ангелы, не могущие сами отличить верх от низа, а потому неукоснительно следующие Божественной подсказке; лестница, идущая через смерть к жизни, подобная посоху Моше, оборачивающемуся то змеем, то цветущим деревом - это ключ к воротам сада еврейской образности. В этом саду нет покоя, он наполнен непрестанным движением: верх и низ, прошлое и будущее, невозможное и неизбежное сливаются воедино и вновь разделяются для того, чтобы надеть маски собственной сути; в нем окольные пути ведут прямо к цели, которую невозможно достичь, но которой можно стать…
Может показаться, что символ - не существует, но лишь обозначает нечто, отличное от него самого. Многие из еврейских мыслителей считали, что только символы и существуют по-настоящему, каждый из них и все они вместе и образуют реальность, составляют самую ткань бытия, отчасти скрывающую, а отчасти подчеркивающую некое, возможно более истинное существование, которое в свою очередь намекает на нечто, от него отличное.
В мидрашах и каббалистических писаниях акт творения описывается, как порождение Творцом ряда образов Самого Себя, в котором каждый предшествующий заключает в себе все последующие, а последний оказывается совокупностью всех предыдущих. Совокупность образов, знаков - собственно Книга, является одновременно местом и временем встречи творения и Творца.
Книга нуждается в читателе, у творческого акта есть адресат - единственное творение, принципиально отличное от Творца и потому противостоящее Ему - человек, наделенный свободой желать и желанием свободы. Свобода быть Другим, иными словами - способность к творчеству, приводит к разрыву цепочки предначертанных значений и смыслов и делает человека образом и подобием Бога, Его всеобъемлющим символом. Книга, которую он должен прочесть, многозначна, она описывает человека во всей его полноте и имеет одно, единственно верное прочтение - одновременно во всех направлениях и во все стороны сразу.
Человек является микрокосмом - малым миром, он подобен Творцу подобий, подобному всему мирозданию вместе со всем человечеством. Происходящее в одном, происходит и в другом: космогония, история и психическая жизнь составляют единое целое - безграничный сад, парадиз - ПАРДЕС, наполненный символами, отрицающими и тем самым дополняющими друг друга. В этом саду идол Навуходнецера оказывается лестницей Яакова, а Древо жизни - Древом познания. В тени Древа священные Звери божественной Колесницы из видения Иехезкиэля поворачиваются к Даниэлю звериными ликами империй, а в сплетениях Щита Давида свастикой проглядывает грядущая Катастрофа.
Мир состоящий из знаков нуждается в интерпретации, на способы которой указывают буквы слова ПАРДЕС, פרדס : Пшат - буквальный смысл, Ремез - намек, Драш - рассуждение, Сод - тайна. Но буквы эти читаются в обе стороны - от Автора к читателю и от читателя к Автору; тайный смысл оказывается буквальным изъявлением Божественной воли, а буквальное значение - средоточием тайны, окутывающей совершенное бытие.
В саду знаков и символов нет пути прямее, чем кривая лестница.
|
